Литература:  1.  Голубева Г.Л. "Да ведь это настоящий брильянт!.." Рассказ А.И. Куприна "Куст  сирени". VII класс //

138 
Курманова Л.И. 
КФУ ИФМК, 1 курс, Казань 
научный руководитель – доц. Сорокина Т.В. 
 
РЕФЛЕКСИЯ О ТВОРЧЕСТВЕ В СОВРЕМЕННОЙ ЖЕНСКОЙ ПОЭЗИИ (НА 
МАТЕРИАЛЕ ТВОРЧЕСТВА ЛИЛИИ ГАЗИЗОВОЙ, КАРИНЫ САРСЕНОВОЙ, 
ВИКТОРИИ ОСАДЧЕНКО) 
Осмысление своего поэтического предназначения, роли и места в современном 
мире, размышления о том, какую память оставит после себя поэт, свойственны в большей 
или меньшей степени всем художникам слова. Эта «вечная» область искусства не утратила 
своей значимости и на современном этапе развития литературы. Именно этим обусловлен 
выбор темы представленной статьи. Мы намеренно обратились именно к лирике как к 
литературному роду, способному наиболее ярко и выразительно передать субъективные 
переживания, мгновения творческого озарения. Способность лирически запечатлеть 
эмоции, состояния, все значимое и эстетически ценное выделяет данный литературный род 
в ряду других. По справедливому замечанию Л.Я. Гинзбург: «По самой своей сути лирика 
– разговор о значительном, высоком, прекрасном <…>; своего рода экспозиция идеалов и 
жизненных ценностей человека» [2, с.8]. Одной из таких ценностей, безусловно, является 
творчество, искусство.
В качестве наиболее показательного материала исследования нами выбраны 
стихотворения трех современных поэтесс – Лилии Газизовой, Карины Сарсеновой и 
Виктории Осадченко. Сходное мироощущение, обусловленное несколькими факторами 
(одно поколение, близость восточной культуре, образование, гендерный принцип и т.д) 
предопределило возможность поиска типологических схождений в лирике названных 
поэтесс.
Итак, цель данной статьи – изучить особенности поэтического мироощущения 
названных выше поэтесс, их отношение к собственному предназначению поэта. 
Поставленная цель обусловила решение следующих задач: 
- проанализировать некоторые стихотворения заданной тематики; 
- выявить сходные черты в решении темы творчества и предназначения поэта в 
лирике Л,Газизовой, К.Сарсеновой и В.Осадченко; 
- обозначить уникально-авторское в рефлексии о творчестве. 
Следует сказать, что из трех названных выше поэтесс, наиболее востребованным с 
точки зрения критического анализа, является поэзия Лилии Газизовой. Так, статья 
Д.А.Салимовой и М.С.Прохоровой «О некоторых лингвистических особенностях стихов 
Лилии Газизовой» посвящена оригинальному стилю, языку поэтессы, мастера верлибра. В 
статье Р.Р. Валиуллиной «Образ Казани в контексте проблемы городского текста» также 
представлен анализ творчества Газизовой в аспекте историко-литературного обзора работ, 
посвященных образу Казани. Статья А.Бабанской, опубликованная в четвертом номере 
журнала «Дети Ра» в 2017 году, представляет собой обзор сборника стихотворений Лилии 
Газизовой «Верлибры». В статье «Антология казанской лирики нулевых: часть первая» 
литературный критик Никита Васильев рассказывает о главных героях «казанского 
поэтического бума», где отдельное место отведено особенностям поэтики стихотворений 

139 
поэтессы Лилии Газизовой. 
Имя двух других авторов изучено в меньшей мере и известно пока лишь узкому 
кругу исследователей и знатоков казахской и узбекской современной поэзии. Одна из целей 
данной статьи – популяризация творчества талантливых поэтесс конца XX – начала XXI вв. 
Обзор научно-критической литературы, попытки рассмотреть творчество 
Л.Газизовой, К.Сарсеновой и В.Осадченко в сравнительно-сопоставительном ключе еще не 
предпринимались, что и обусловило новизну данного исследования. 
Лилия Газизова родилась в 1972 году в Казани. Окончила Казанский медицинский 
институт и Литературный институт имени Максима Горького в Москве, училась в 
аспирантуре Института мировой литературы РАН. Автор одиннадцати поэтических книг 
(последняя на данный момент — вышедший в 2016 году сборник «Верлибры»). Также 
выступает как переводчик с татарского языка. Организатор Международного поэтического 
фестиваля имени Н.Лобачевского и Международного Хлебниковского фестиваля 
«Ладомир». Лауреат премий имени Г. Державина (2003) и других. Живет в Казани.
Карина Сарсенова родилась в 1975 году в городе Алматы (Казахстан). Получала 
образование в Москве. На данный момент она является писателем, поэтом, членом союза 
писателей России, основателем и генеральным продюсер продюсерского центра KS 
PRODUCTION, экспериментального авторского театра «ТРИУМFF», школы искусств, 
ART-ПРОСТРАНСТВА, Евразийского творческого союза. Президент Евразийской 
международной премии. Создатель нового литературного жанра «нео-эзотерическая 
фантастика». Автор более 54 книг, на русском французском и китайских языках. Автор 
сценария к полнометражному фильму «Хранители пути» и к более 15 авторским 
музыкально-театральным постановками- мюзиклам.
Виктория Осадченко родом из Ташкента (Республика Узбекистан). Окончила 
факультет журналистики Национального университета имени М. Улугбека. С 2006 года 
является членом Союза писателей Республики Узбекистан. Ее стихи публиковались в 
журналах «Звезда Востока» (Узбекистан), «Книголюб» (Казахстан), «Новая Юность», 
«Дружба народов» (Россия), «Интерпоэзия» (США), в альманахах «Преддверие», 
«Сегодня», в антологии «Анор/Гранат» (М., 2009). Перу поэтессы принадлежат такие 
сборники как «Пейзажная лирика», «Егоркины сказки», «Воздух». 
Как отмечает советский и российский литературовед В.Е. Хализев, «лирика в 
основном ее массиве автопсихологична», то есть стихотворения являют собой акт прямого 
самовыражения автора. В какой-то степени действительно, автор и его лирический герой 
обладают неразрывной связью. Внутренний мир поэта, его переживания и жизненные 
принципы нередко находят свое отражение в стихотворениях. Именно поэтому данная 
проблема звучала в произведениях на протяжении всей истории литературы, а в 
определенные периоды она становилась особенно остро, на что можно обратить внимание 
и в наши дни.
Несмотря на отмеченный некоторыми современными литературоведами расцвет 
поэзии, который пришелся на XXI век, связь между поэтом и читательской аудиторией 
ослаблена. В связи с этим актуализируется медитативное, философское начало, авторы 
нередко задаются «вечными» вопросами, каков смысл и назначение самовыражения в 
произведениях, что именно необходимо донести до людей посредством творчества и какова 
вообще роль поэзии в жизни общества. Более того, мы говорим об условно женской поэзии, 

140 
а потому субъективность, эмоциональность в выражении чувства предельно обостряется в 
силу чуткого, восприимчивого женского характера. 
Итак, перейдем непосредственно к анализу поэтических текстов. Начнем со 
стихотворения с любопытным и одновременно символичным названием. «Молчи, 
Газизова!» представляет собой диалог лирического «Я» автора с неким лирическим 
субъектом, который настоятельно просит героиню молчать. «- Молчи, Газизова! // - Молчу, 
Газизова» звучит здесь неоднократно, и после каждого подобного рефрена мы видим 
объяснение, что герои подразумевают под молчанием. В этих ответах собственно и 
прослеживается позиция автора в отношении проблемы предназначения творчества. 
Лирическая героиня очертила четкие контуры, заповеди того, о чем не стоит писать поэту: 
это личные переживания и тревоги, переполняющие душу (« - Утаи от всех своё!»), 
несчастья жизни, с которыми люди и так сталкиваются ежедневно (« - Не засоряй горем 
эфир!»), и даже если придать этим темам форму, о них всё равно не стоит говорить (« - А 
стихи? // - И стихи»).
Такова точка зрения лирического субъекта, с которой вынуждена согласиться 
героиня. На противоречивость ее отношения к подобной проблеме указывает специфика 
художественной речи (стилистические фигуры, пунктуация и т.д.), благодаря которой 
задаётся особое настроение повествования. Всё стихотворение пронизано повторами и 
параллелизмом: некий голос как бы всегда ставит героиню перед фактом, говоря в 
повелительном наклонении указания, с которыми она просто не может не согласиться. При 
этом героиня всегда точно знает, кто она, повторяя свою фамилию: « - Молчу, Газизова», 
то есть никакие правила не лишат ее индивидуальности и не помешают ее 
самоидентификации. Четкими ответами на протяжении всего стихотворения она как бы 
отбивается от своего собеседника, конкретно представляя, что ей нужно и как она будет 
себя вести, делая вид, что уже следовала этим принципам. Однако к концу, когда дело 
доходит до самого главного для любого поэта, до стихов, когда не остается другого 
варианта, как принять тот факт, что даже, облачив в стихотворную форму свои мысли, она 
не сможет говорить обо всём, что волнует ее душу, героиня теряется. Последние строчки 
заканчиваются многоточием, и героиня не называет себя: « - Молчи, Газизова! // - 
Молчу…». Использованный до последних двух двустиший параллелизм задает ритм всего 
стихотворения, который сбивается к концу, к своеобразной кульминационной части, где 
читатель понимает, что все это время речь шла о смысле и назначении творчества. Если 
предположить, что лирический субъект – это внутренний голос самого лирического «Я», 
тогда можно прийти к выводу: в данном стихотворении мы видим самоанализ героини, 
посредством которого она приходит к определенным выводам о роли поэта в обществе. А 
именно, быть художником слова – это неотъемлемая часть ее натуры, пусть она не станет 
говорить о проблемах общества, о личных переживаниях, но, когда ее лишат возможности 
писать стихи, она перестанет быть самой собой.
В таком случае, мы можем задать вопрос: почему же поэт вынужден молчать, почему 
он запрещает себе писать обо всем, что тревожит его душу? Интересно, что ответить на 
него нам поможет стихотворение другой современной поэтессы, в творчестве которой мы 
нашли схождения с произведениями Лилии Газизовой. Так, в стихотворении Виктории 
Осадченко «Ждать на подземном ветру…» с первых строк звучит уже знакомый нам мотив 
молчания: «Не говори ничего», «Не зарекайся ни от чего», «Просто иди, молчи». Как и в 

141 
стихотворении Газизовой, лирическая героиня Осадченко призывает не обращаться в 
творчестве к своим проблемам и проблемам общества, оставить при себе свои мысли. Но 
здесь она как раз и отвечает на вопрос, почему решила придерживаться такой позиции: «Мы 
сделаем только хуже – вдвое невыносимей». Человек, которому дарована способность 
анализировать всё происходящее вокруг и излагать это в стихах, должен нести 
ответственность за сказанное, потому что, говоря словами Вадима Шефнера, «словом 
можно убить, словом можно спасти».
В композиции этого стихотворения лежит противопоставление, благодаря которому 
в полной мере раскрывается отношение Осадченко к проблеме смысла, назначения 
творчества и роли поэта. Если делить стихотворение на две части, то в первой – как мы уже 
заметили, представлена позиция лирической героини о том, чего не стоит делать и о чем не 
нужно говорить. Во второй же части она предлагает этому альтернативу: писать о том, чего 
так не хватает людям в жизни. Благодаря особой образной системе вырисовывается новый 
смысл и ответ на проблемный вопрос. Вторую часть Осадченко начинает со строк: «Давай 
прорисуем хотя бы белую птицу на синем». Образ птицы в небе символизирует свободу, и 
раз он композиционно расположен именно в этом месте, то можно предположить, что 
позиция автора следующая: в своем творчестве поэт вынужден молчать, потому что он 
лишен свободы самовыражения. Свободы лишены и люди, поэтому автору ничего не 
остается, кроме как рисовать ее утопический образ. Поэт готов работать для людей, 
отложить на задний план отягчающие его душу проблемы, чтобы написать нечто, благодаря 
чему им «не будет страшно, не будет тесно…».
Мотив творчества, как способа служения людям, звучит в произведениях еще одной 
рассматриваемой нами поэтессы Карины Сарсеновой. «Небо, небо без границы!..» резко 
отличается от предыдущих стихотворений художественной спецификой и настроением, 
однако здесь мы видим уже знакомую идею: лирическая героиня Сарсеновой, как и героиня 
Осадченко, создает свое творчество «для мира». В этом стихотворении она рассказывает о 
своих источниках вдохновения, о темах и образах, которые становятся ведущими в ее 
творчестве. Благодаря таким характерным для Сарсеновой приемам, как игра глаголов, 
параллелизм глагольных форм, мы видим, что же значит для ее героини создавать стихи: 
«поднимаясь, наслаждаюсь», «насыщаюсь, наполняюсь», «умерев, в себе рождаюсь», 
«позабывши, вспоминаюсь», «живу и обновляюсь». Как и героиня Газизовой, она живёт 
литературой и искусством, беря вдохновение из всего сущего вокруг, из Бытия. Только ее 
мировосприятие как будто проходит через призму светлых, положительных моментов 
жизни. Сарсенова еще четче расписывает ту самую альтернативу, о которой говорит 
Осадченко. Здесь также звучит мотив свободы: «Небо, небо без границы! // Птицы, ветер, 
облака…». Поэтесса показывает, как своим творчеством возможно осуществить 
«компенсацию наших сложных и мрачных текстов», о чем также пишет Осадченко. Таким 
образом, позиция лирического «Я» Сарсеновой конкретная: несмотря на те жизненные 
трудности, которые вынуждают ее умереть и забыться, возможно вновь родиться и 
вспомнить благодаря животворящей силе искусства.
Итак, подведем итоги. В стихотворениях всех трех поэтесс звучит схожая мысль: 
несмотря на потерянную связь с читателями, литературное творчество по-прежнему 
создается для людей, остается самым верным способом служения им. Поэты готовы 
пожертвовать своим самовыражением, писать не о том, что они хотят, а о том, что принесет 

142 
пользу людям, если это сделает их хоть немного счастливее. Пусть подобный подход и в 
какой-то степени ограничит их свободу слова, но они понимают, что ее не хватает всем, 
поэтому готовы подарить эту свободу миру, воссоздав ее образ в своих произведениях. Но 
это не значит, что о хорошем можно только писать. Благодаря своему творчеству поэты 
открывают глаза людям на «вдохновенное Бытие», в котором действительно возможно 
«жить и обновляться».

жүктеу/скачать 7.64 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: