Серия исследований по правовой политике и политике защиты

II. ПРИМЕНЯЕМЫЕ ПРАВОВЫЕ НОРМЫ

жүктеу/скачать 2.76 Mb.

бет	2/37
Дата	14.07.2016
өлшемі	2.76 Mb.
	#198777
түрі	Пояснительная записка

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 37

A. Международное право по вопросам беженцев
B. Международные правовые акты в области прав человека

II. ПРИМЕНЯЕМЫЕ ПРАВОВЫЕ НОРМЫ
13. В этой части исследования представлен обзор применимых правовых норм, имеющих отношение к задержанию и содержанию под стражей, т.е. любых мер, означающих лишение свободы, а также менее значительных форм ограничений передвижения. Хотя данное исследование касается, в основном, ограничений передвижения, которые не предполагают лишения свободы, т.е. альтернативных мер задержанию (содержанию под стражей), провести надлежащее различие между этим двумя мерами можно, только понимая законодательство, относящееся к обоим. Иногда то, что называют альтернативными задержанию (содержанию под стражей) мерами, может фактически быть альтернативной формой задержания (содержания под стражей). В нашем исследовании мы хотим подчеркнуть, что международное право образует континуум, посредством которого к другим формам ограничения свободы передвижения применяются такие же строгие критерии, как и к задержанию (содержанию под стражей).
A. Международное право по вопросам беженцев
14. В отличие от международных правовых актов в области прав человека, которые применяются ко всем людям, исключая прямо указанные случаи (см. ниже в п. В.), международное право по вопросам беженцев, прежде всего Конвенция о статусе беженцев 1951 года и Протокол к ней 1967 года, рекомендует скользящую шкалу обращения (иногда ее называют «градациями» обращения), зависящую от правового статуса лица^¹⁴. Гудвин-Гилл различает четыре общие категории, по которым могут определяться права, а именно: «простое присутствие», «законное присутствие», «законное проживание» и «привычное проживание»^¹⁵. УВКБ ООН, похоже, согласилось с этим анализом, заявив, что «градации обращения, предусмотренные Конвенцией… служат полезным мерилом в контексте определения стандартов приема лиц, ищущих убежища. Как минимум, положения Конвенции 1951 года, не связанные с законным пребыванием или проживанием, применялись бы к лицам, ищущим убежища…»^¹⁶. Большинство остальных прав зависит от статуса беженца или иного правового статуса лица. Вопрос о том, что является «законным проживанием» в отличие от «законного присутствия», не урегулирован (см. ниже в п. В.)^¹⁷. В принципе, термин «законное…» мог бы подразумевать принятие в соответствии с применяемым иммиграционным законодательством во временных целях и, следовательно, должен применяться к лицам, ищущим убежища, допущенным к процедуре предоставления убежища.
1.Задержание (содержание под стражей)
15. Хотя в Конвенции 1951 года нет прямо сформулированного положения, которое запрещает произвольное задержание (содержание под стражей), п. 1 статьи 31 предусматривает, что государства «не будут налагать взысканий за незаконный въезд или незаконное пребывание на их территории беженцев, которые, прибыв непосредственно с территории, на которой их жизни или свободе угрожала опасность, предусмотренная в статье 1, въезжают или находятся на территории этих государств без разрешения, при условии, что такие беженцы без промедления сами явятся к властям и представят удовлетворительные объяснения своего незаконного въезда или пребывания». Считается также, что п. 1 статьи 31 Конвенции 1951 года означает, что акт въезда в страну с целью поиска убежища не должен рассматриваться как незаконный. Статья 31 Конвенции 1951 года касается лиц, ищущих убежища. Хотя термин «взыскание» чаще всего связывают с уголовным наказанием, утверждают, что он имеет более широкую сферу применения^¹⁸. Таким образом, заключение о том, что задержание и содержание под стражей лиц, ищущих убежища, или ограничение свободы их передвижения иным способом без соответствующего обоснования могло бы явиться взысканием в смысле статьи 31, является спорным. Этот вопрос остается не урегулированным^¹⁹. В любом случае, как будет показано ниже, международные и региональные нормы в области прав человека, касающиеся запрета на произвольное задержание и содержание под стражей, применимы также к лицам, ищущим убежища, и беженцам.
16. Кроме того, задержание и содержание под стражей лица, ищущего убежища, может быть необходимым в отдельном случае. Исполнительный комитет Программы Верховного Комиссара (далее – Исполком) выработал четыре основания, в соответствии с которыми задержание и содержание под стражей, если они предписаны законом, могут быть необходимыми в отдельных случаях: для проверки личности; для определения обстоятельств, на которых основывается ходатайство о предоставлении статуса беженца или убежища; в случаях, когда беженцы или лица, ищущие убежища, уничтожили свои проездные документы и (или) документы, удостоверяющие их личность, или воспользовались фальшивыми документами для того, чтобы ввести в заблуждение власти того государства, в котором они намерены просить убежища; для защиты национальной безопасности и общественного порядка^²⁰.
2. Другие ограничения свободы передвижения
17. В п. 2 статьи 31 Конвенции 1951 года прямо признается, что государства сохраняют право на стеснение свободы передвижения беженцев с учетом конкретных ограничений. В этом пункте говорится, что «Договаривающиеся Государства не будут стеснять свободу передвижения таких беженцев [т.е. лиц, упомянутых в п. 1 статьи 31, в том числе лиц, ищущих убежища] ограничениями, не вызываемыми необходимостью; такие ограничения будут применяться, только пока статус этих беженцев в данной стране не урегулирован или пока они не получат права на въезд в другую страну». Хотя в п. 2 статьи 31 не указано, в каких обстоятельствах ограничения передвижения будут необходимы, это положение следует читать в свете п. 3 статьи 12 Международного пакта о гражданских и политических правах, где зафиксированы условия, в которых принимающая страна может ограничивать свободу передвижения лиц, законно находящихся на ее территории. Эти условия рассматриваются ниже в разделе В.2.
18. Другим положением Конвенции 1951 года, важным для данного исследования, является статья 26, согласно которой «каждое Договаривающееся Государство будет предоставлять беженцам, законно пребывающим на его территории, право выбора места проживания и свободного передвижения в пределах его территории при условии соблюдения всех правил, обычно применяемых к иностранцам при тех же обстоятельствах. Многие государства сделали конкретные оговорки к этой статье. Некоторые государства сохраняют за собой право назначать места проживания – либо вообще, либо по соображениям национальной безопасности, общественного порядка (ordre public) или государственных интересов^²¹. В соответствии с градациями обращения, на которых основывается Конвенция 1951 года, ясно, что это положение применяется к лицам, признанным беженцами, но оно может также применяться к лицам, ищущим убежища, которые законно находятся на территории государства, то есть к тем, кто подал ходатайство о предоставлении убежища, независимо от того, въехали ли они на территорию по разрешению или без разрешения. В итоге: для тех лиц, которые законно находятся на территории государства, ограничения на выбор места проживания не допускаются.

B. Международные правовые акты в области прав человека
1. Задержание (содержание под стражей)
19. Исполком по многим поводам рекомендовал, чтобы механизмы приема, внедренные государствами-сторонами, уважали человеческое достоинство и соответствовали применимым международным нормам в области прав человека^²². В данном разделе рассматривается вопрос о том, что именно предусматривается этими нормами.
20. Права, предусмотренные Международным пактом о гражданских и политических правах (далее – МПГПП)^²³, действуют не только для граждан, но и в равной степени для лиц, ищущих убежища, и беженцев^²⁴, если прямо не предусмотрено иное^²⁵. Комитет по правам человека (далее – КПЧ) постановил, что «… общее правило состоит в том, что каждое из прав [МПГПП] должно быть гарантировано без какой-либо дискриминации между гражданами и иностранцами». Комитет заявил далее: «В целом права, зафиксированные в Пакте, распространяются на всех лиц, независимо от принципа взаимности, от их гражданства или отсутствия такового»^²⁶. Комитет по правам человека недавно уточнил, что «возможность пользоваться предусмотренными в Пакте правами имеют не только граждане государств-участников, но и все лица, независимо от их гражданства или отсутствия такового, которые могут оказаться на территории или под юрисдикцией государства-участника, т.е. лица, ищущие убежища, беженцы, трудящиеся-мигранты или иные категории лиц»^²⁷. Большинство региональных документов по правам человека также распространяются на всех лиц, находящихся на территориях государств-сторон, а не только на граждан этих государств^²⁸.
21. Статья 9 МПГПП является ключевым положением международного права, гарантирующим право не быть произвольно задержанным. Ниже приведены соответствующие пункты этой статьи:
а) Каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей. Никто не должен быть лишен свободы иначе, как на таких основаниях и в соответствии с такой процедурой, которые установлены законом.

b) Каждому арестованному сообщаются при аресте причины его ареста и в срочном порядке сообщается любое предъявленное ему обвинение.

c) Каждому, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под стражей, принадлежит право на разбирательство его дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности его задержания и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно.

d) Каждый, кто был жертвой незаконного ареста или содержания под стражей, имеет право на компенсацию, обладающую исковой силой.

22. Статья 9 МПГПП защищает от произвольного лишения свободы, тогда как статья 12 касается ограничений передвижения, не связанных с лишением свободы. Жесткие ограничения передвижения могут считаться лишением свободы^²⁹. Европейский суд по правам человека заявил, что различие между ограничениями свободы передвижения и произвольным задержанием состоит «единственно в степени или силе, а не в характере или сущности»^³⁰.
23. Пункт 1 статьи 9 МПГПП является не абсолютной защитой от задержания и содержания под стражей, а скорее материально-правовой гарантией против задержания и содержания под стражей, которое является произвольным или незаконным. В соответствии с выводом Комитета по правам человека, этот пункт «применяется ко всем случаям лишения свободы, в случаях уголовных дел или в других случаях, таких, например, как психическое заболевание, бродяжничество, наркомания, воспитательные цели, иммиграционный контроль и т.д.»^³¹. Пункт 4 статьи 9 (право на разбирательство в суде) и пункт 5 этой же статьи (право на компенсацию)^³², равно как и части пункта 2 (право на получение информации о причинах лишения свободы), также применяются не только к уголовным делам^³³.
24. В соответствии со статьей 4 МПГПП участвующее в нем государство может принимать меры в отступление от своих обязательств по статье 9 во время чрезвычайного положения в государстве. Оно, однако, может делать это только в той степени, «в какой это требуется остротой положения» и «при условии, что такие меры не являются несовместимыми с [его] другими обязательствами по международному праву и не влекут за собой дискриминации исключительно на основе расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения»^³⁴. Любые ограничения должны быть продиктованы потребностями ситуации и прекращаться немедленно после отмены чрезвычайного положения. Более того, любое отступление не должно влечь за собой нарушение других неотменяемых прав, установленных в МПГПП, таких как право не подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим достоинство лица обращению или наказанию, предусмотренное статьей 7 МПГПП. Кроме этого, государство должно немедленно информировать другие государства, участвующие в МПГПП, о любом таком отступлении^³⁵. На практике задержание беженцев и (или) лиц, ищущих убежища, редко объявляется произведенным по причинам чрезвычайного положения (в отличие от причин общественного порядка)^³⁶.
25. То, является ли задержание и содержание под стражей произвольным, зависит от ряда факторов.
26. Во-первых, любое задержание и содержание под стражей должно применяться в соответствии с законом и санкционироваться законом. Любое лишение свободы, не соответствующее национальному законодательству, является незаконным и поэтому нарушающим п. 1 статьи 9. Кроме того, законодательство, которое разрешает применять задержание и содержание под стражей, должно соответствовать международным нормам в области прав человека^³⁷.
27. Во-вторых, любое задержание и содержание под стражей не должно быть произвольным. Даже задержание и содержание под стражей, примененное в соответствии с национальным законодательством, может, тем не менее, быть произвольным. КПЧ уточнил, что он подразумевает под произвольностью, в ряде дел следующим образом:
«Произвольность» не следует приравнивать к «нарушению закона», а необходимо толковать более широко как понятие, включающее элементы неприемлемости, несправедливости и отсутствия предсказуемости. Это означает, что дальнейшее содержание под стражей в случае законного ареста должно быть не только законным, но и обоснованным во всех обстоятельствах. Кроме того, дальнейшее содержание под стражей должно быть необходимым во всех обстоятельствах, например, чтобы предотвратить побег, помехи даче показаний или рецидива преступления»^³⁸ (выделено автором).
28. То, считать ли лишение свободы обоснованным и необходимым, будет также зависеть от соразмерности данной меры ее намеченной цели^³⁹.
29. В-третьих, любой срок содержания под стражей должен быть открыт для периодического пересмотра. Даже если начальный срок содержания под стражей и не был произвольным (например, если оно было необходимо для выяснения личности, по соображениям безопасности или для проверки состояния здоровья), последующие сроки могут нарушать п. 1 статьи 9 МПГПП, т.е. продолжительное содержание под стражей может быть произвольным^⁴⁰. Следовательно, необходимо постоянно проводить периодическую оценку, чтобы удостоверяться в том, что первоначальные причины, оправдывающие содержание под стражей, продолжают существовать^⁴¹. Обязательное и не подлежащее пересмотру задержание и содержание под стражей лиц, ищущих убежища, и (или) беженцев без индивидуальной оценки необходимости их задержания и содержания под стражей будет считаться произвольным^⁴².
30. В-четвертых, и в связи с вышеизложенным, лицо, ищущее убежища, и (или) беженец должны иметь право оспорить свое задержание и содержание под стражей в суде. Любые меры, меньшие, чем судебный пересмотр, являются неудовлетворительными^⁴³. Даже если решение о задержании и содержании под стражей лица принято административным органом, п. 4 статьи 9 МПГПП обязывает соответствующее государство, участвующее в МПГПП, предоставить задержанному лицу право на разбирательство его дела в суде^⁴⁴. Более того, судебный пересмотр должен быть эффективным. Просто формального пересмотра недостаточно. Наиболее важно то, что суду должны быть даны полномочия на вынесение постановления об освобождении^⁴⁵. Отсутствие эффективного судебного пересмотра делает задержание и содержание под стражей произвольным.
31. Критерии, установленные в статье 9, полностью применимы к задержанию и содержанию под стражей беженцев и лиц, ищущих убежища. В деле A v Australia (А. против Австралии)^⁴⁶ КПЧ подтвердил, что задержание и содержание под стражей лиц, ищущих убежища, в соответствии с п. 1 статьи 9 не является как таковое произвольным. Комитет не нашел и аргументов в пользу какой-либо нормы обычного международного права, которая бы делала все такие случаи задержания и содержания под стражей произвольными^⁴⁷. Вероятность побега и «отсутствие сотрудничества» были конкретно указаны в качестве причин, могущих оправдать задержание и содержание под стражей в отдельно взятом случае^⁴⁸. КПЧ заявил также, что «без таких факторов задержание и содержание под стражей может считаться произвольным, даже если въезд был осуществлен нелегально»^⁴⁹.
32. КПЧ проработал вопрос о том, когда задержание и содержание под стражей является произвольным в отношении лица, подавшего ходатайство о предоставлении статуса беженца, в деле C v Australia (С. против Австралии)^⁵⁰. В решении по этому делу КПЧ постановил, что государство, участвующее в МПГПП, «не продемонстрировало, что в свете конкретных обстоятельств заявителя не было менее насильственных средств достижения той же цели…». Комитет сослался на установление требований по отчетности, поручительству и другим условиям, которые учитывали бы конкретные обстоятельства соответствующего лица^⁵¹. Поэтому для того, чтобы установить, что задержание и содержание под стражей является необходимым и обоснованным во всех обстоятельствах, необходимо рассмотреть «менее насильственные средства достижения той же цели»^⁵². Нормы, выработанные КПЧ, отразили позицию УВКБ ООН: лица, ищущие убежища, не должны задерживаться, и прибегать к задержанию и содержанию под стражей таких лиц необходимо только в исключительных случаях в индивидуальном порядке^⁵³.
2. Другие ограничения свободы передвижения
33. Пункт 1 статьи 12 МПГПП обязывает участвующие в Пакте государства обеспечить, чтобы «каждому, кто законно находится на территории какого-либо государства, принадлежало в пределах его территории, право на свободное передвижение и свободу выбора местожительства»^⁵⁴. В этом отношении данный пункт более ограничительный, чем защита от произвольного задержания и содержания под стражей по статье 9, которая применяется ко всем лицам, независимо от их статуса. Таким образом, для того, чтобы понять степень защиты, предоставляемой статьей 12 МПГПП, необходимо сначала изучить вопрос о том, кого следует считать «законно находящимся» на территории участвующего в Пакте государства.
34. Вопрос о том, находится ли иностранец «законно» на территории государства, регулируется внутренним законодательством. Государство может установить ограничения на въезд иностранца на свою территорию, при условии, что они соответствуют международным обязательствам данного государства^⁵⁵. КПЧ решил, что иностранец, въехавший в государство нелегально, но урегулировавший свой статус, для целей статьи 12 должен считаться законно находящимся на территории данного государства^⁵⁶. Таким образом, лица, признанные беженцами, законно находятся на территории для целей статьи 12 и, следовательно, пользуются предусмотренными ею преимуществами. Как отмечалось выше в разделе А, лицо, зарегистрировавшееся для подачи ходатайства о предоставлении убежища и допущенное к процедуре, следует считать «законно находящимся» на территории соответствующего государства. Хотя КПЧ заявил, что государство может установить ограничения на въезд иностранца, например, относительно передвижения, проживания или трудоустройства^⁵⁷, эти условия должны быть обоснованы ссылкой на п. 3 статьи 12: «… если иностранцам разрешено въехать на территорию участвующего в Пакте государства, на них распространяются права, зафиксированные в нем»^⁵⁸.
35. Соответствующий материал КПЧ, который подкрепляет изложенный выше анализ, ─ дело Celepli v Sweden (Целепли против Швеции), в котором турецкий гражданин курдского происхождения получил разрешение на пребывание в Швеции, но не получил статус беженца. Впоследствии был выдан приказ о его депортации по подозрению в участии в террористической деятельности. Приказ о высылке, однако, не был исполнен, потому что считалось, что он (и его подозреваемые друзья) может в случае возвращения в Турцию подвергнуться политическому преследованию. Вместо этого шведские власти предписали ограничения и поставили условия, касающиеся его местожительства. КПЧ решил, что упомянутое лицо имело разрешение пребывать в Швеции, хотя и на определенных условиях, и считалось законно находящимся на территории Швеции для целей статьи 12. Швеция обосновала свои ограничения соображениями национальной безопасности согласно п. 3 статьи 12, которые были приняты Комитетом^⁵⁹.
36. При этом, однако, п. 1 статьи 12 не дает неограниченное право на свободное передвижение, так как для него могут устанавливаться конкретные ограничения. Все эти ограничения должны быть предусмотрены законом, необходимы для охраны государственной безопасности, общественного порядка (ordre public), здоровья или нравственности населения или прав и свобод других (см. абзацы ниже) и совместимы с признаваемыми в МПГПП другими правами^⁶⁰. Любое ограничение не должно «аннулировать принцип свободы передвижения»^⁶¹. Лица имеют право передвигаться с места на место, селиться в выбранных ими местах, какой бы ни была конкретная цель или причина желания переехать или поселиться в конкретном месте^⁶². Любые ограничения на передвижение лиц должны быть обоснованы участвующим в МПГПП государством^⁶³ и не должны действовать за той точкой, в которой кончается действие такого обоснования. Таким образом, периодические оценки также необходимы^⁶⁴.
a. Основания для ограничений
37. Из оснований, которые государства выдвигают для наложения ограничений на свободное передвижение лиц, ищущих убежища, наиболее распространенными являются проверка личности, охрана национальной безопасности, общественного порядка и здоровья населения.
38. Обращение к первоначальному, временному содержанию под стражей с целью проверки личности лиц, ищущих убежища, особенно тех, которые прибывают без документов или по фальшивым документам, принимается УВКБ ООН в его Руководящих принципах как удовлетворяющее критерию «исключительного» основания^⁶⁵. Практика некоторых государств показывает, что другие ограничения передвижения (например, обязанность ежедневно отмечаться, освобождение под залог или поручительство) могут быть эффективными в случаях, когда ожидаются результаты проверки личности или когда личность нельзя быстро установить, но при этом данное лицо не считается создающим риск для общества. Задержание и содержание под стражей не всегда является необходимым, как видно из некоторых примеров, приведенных в данном исследовании, и должно оцениваться в индивидуальном порядке.
39. УВКБ ООН в свете событий 11 сентября 2001 года напомнило международному сообществу, что как задержание (содержание под стражей), так и другие ограничения передвижения лиц, ищущих убежища, могут применяться по соображениям национальной безопасности, только «если это необходимо в обстоятельствах, предписанных законом, и с учетом должных процессуальных защитных мер»^⁶⁶.Чрезмерно длительное содержание под стражей или иные ограничения могут нарушить международное право.
40. «Общественный порядок» можно определить как сумму правил, которые обеспечивают мирное и эффективное функционирование общества^⁶⁷. «Ordre public» – французский эквивалент, но это не точный перевод, а, по-видимому, более широкое по охвату понятие, чем понятие «общественный порядок». Не кажется, однако, что эта «дополнительная глубина», которую подразумевает понятие «ordre public», как-либо повлияла на результат рассмотрения дел, переданных Комитету по правам человека по Факультативному протоколу к МПГПП^⁶⁸. Уголовное законодательство в большинстве юрисдикций содержит правонарушения против «общественного порядка», которые, как правило, включают пьянство в общественном месте, управление автомобилем в состоянии опьянения, нарушение порядка, нарушение общественного спокойствия, учинение массовых беспорядков, бродяжничество, причинение неудобств, нарушения законодательства об алкогольных напитках, выражение законного протеста без юридических полномочий и т.д. В большинстве случаев эти преступления не наказываются лишением свободы, хотя у полиции может быть некоторая свобода действий для задержания лиц в различных состояниях бродяжничества или опьянения на ограниченный период времени при наличии обвинения и санкции на арест. Их очень часто называют преступлениями с согласия потерпевшего или преступлениями без потерпевшего^⁶⁹. В отношении законодательства о предоставлении убежища широко распространенная государственная практика показывает, что наиболее частая причина ограничения свободы передвижения связана с предотвращением побега или с обеспечением явки на процедуры рассмотрения ходатайства. Комитет ООН по правам человека приводит «вероятность побега» и «отсутствие сотрудничества» как факторы, которые в отдельных случаях могут оправдать задержание и содержание под стражей^⁷⁰. Тем не менее, эти меры все равно должны применяться только в индивидуальном порядке, после полной оценки вероятности побега, и сочетаться с правом на судебный пересмотр. В частности, ни одна мера не должна произвольно лишать какое-либо лицо свободы и не должна излишне ограничивать право лица на свободу передвижения.
41. Если говорить в более широком масштабе, то массовый приток беженцев оказал особенно дестабилизирующее воздействие на общественный порядок во многих странах, особенно в Африке, Латинской Америке и Азии. В зависимости от обстоятельств такие передвижения могут также оказывать воздействие на национальную безопасность. В ситуациях массового притока применимы защитные меры, связанные с задержанием (содержанием под стражей) и ограничением свободного передвижения^⁷¹. Некоторым странам удалось избежать использования закрытых лагерей^⁷², которые означают де-факто содержание под стражей, и сделать такое лишение свободы максимально временным. В 2002 году Исполнительный комитет УВКБ ООН подтвердил принципы сохранения гражданского и гуманитарного характера лагерей для беженцев^⁷³, в том числе необходимость раннего «выявления, отделения и интернирования» вооруженных элементов, позволяя, таким образом, остальной части беженцев не только жить в мире и безопасности, но и размещаться без жестких ограничений свободы передвижения, будучи уверенными, что они – граждане, которые не представляют угрозы для национальной безопасности. Было признано, что гражданские члены семей вооруженных элементов не должны интернироваться вместе с последними и что дети-солдаты заслуживают «специальной защиты и помощи». Индивидуальная оценка уровня «открытости» в разных лагерях, а также оценка того, может ли использование закрытого лагеря означать содержание под стражей или даже произвольное содержание под стражей в конкретном контексте и в течение длительного периода, однако, выходит за рамки данной работы.
42. Охрана здоровья населения редко приводится как единственная причина содержания под стражей или иного ограничения передвижения лиц, ищущих убежища, или беженцев, хотя в некоторых странах и проводятся медицинские тесты в течение начального «карантинного» периода в ограниченной зоне центра приема, который в других отношениях является открытым (например, в Чешской Республике, Бельгии, Дании и Венгрии^⁷⁴), или во время содержания под стражей. Это обычно тот период, в течение которого проводится проверка личности и проверка на предмет безопасности. Содержание в медицинском учреждении осуществляется с учетом тех же самых правовых требований, что и другие формы содержания под стражей по международному праву^⁷⁵.
43. С 1990 года политика УВКБ ООН направлена на противодействие обязательному ВИЧ-тестированию/скринингу лиц, ищущих убежища, и беженцев, равно как и на противодействие любого рода ограничениям на основании фактического или потенциального ВИЧ-статуса лиц. Сюда относится и любое ограничение свободы передвижения^⁷⁶. Специальные органы ООН заявили в 1997 году: «Какой-либо связанной со здоровьем населения причины для ограничения свободы передвижения или выбора места жительства на основании ВИЧ-статуса нет». К тому же, интересы здоровья населения наилучшим образом обеспечивает «интеграция людей с ВИЧ/СПИДом в сообщества»^⁷⁷.
44. УВКБ ООН, однако, все же одобряет скрининг и изоляцию лиц с серьезными инфекционными заболеваниями, такими как активная форма туберкулеза, которая может передаваться через случайные контакты и тесную близость в течение определенного периода – например, в коммунальном центре приема лиц, ищущих убежища^⁷⁸. Помимо начального скрининга, если лицо, ищущее убежища, с тяжелым инфекционным заболеванием нуждается в помещении в медицинское учреждение на определенный срок для лечения, следует приложить все усилия для перевода этого лица в больницу или частное помещение, где условия такого карантина могут быть максимально удобными и благоприятными для ухода за этим лицом.
b. Общие правовые требования
45. Ограничительные меры должны соответствовать принципу соразмерности; они должны быть уместными для выполнения своей защитной функции; они должны представлять собой наименее ограничительное средство из числа тех, с помощью которых может быть достигнут желаемый результат^⁷⁹. Ограничения должны не только служить достижению одной из разрешенных целей; они также должны являться необходимыми для их защиты^⁸⁰. Более того, государства обязаны обеспечивать, чтобы любые процедуры, связанные с осуществлением или ограничением этих прав, осуществлялись в кратчайшие сроки и чтобы приводились причины, оправдывающие применение ограничительных мер^⁸¹. Далее, применение ограничений, допустимых по п. 3 статьи 12, должно согласовываться с другими правами, гарантируемыми Пактом, и с основополагающими принципами равенства и недискриминации. «Так, ограничения прав, закреплённых в пунктах 1 и 2 статьи 12, посредством проведения любых различий, например, по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социальное происхождения, имущественного статуса, рождения или другого статуса, представляло бы собой явное нарушение Пакта^⁸²». Там, где такие ограничения налагаются только на лиц, ищущих убежища, или на лиц, ищущих убежища, из конкретной страны или конкретного региона либо там, где законодательство имеет такой результат, их совместимость с п. 3 статьи 12 и статьей 2 МПГПП ставится под вопрос. Чтобы обеспечить соответствие упомянутым положениям МПГПП, оценку для обоснования конкретных ограничений следует проводить в индивидуальном, а не в групповом порядке^⁸³.

жүктеу/скачать 2.76 Mb.

Достарыңызбен бөлісу:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 37