Балкария в XV начале XIX вв

1. Кол. авт. Очерки истории балкарского народа, Нальчик, 1961, с.31.

2. О.В.Дмитриева. Генеалогия. – сб.: Введение в специальные исторические дисциплины. М., 1990, с.17.

3. Кол. авт. Очерки истории..., с.33.

4. Там же, с.31.

5. Л.И.Лавров. Карачай и Балкария до 30-х гг. XIX века. КЭС, IV, М., 1969, с. 77-79.

6. Ф.Х.Гутнов. Бадел генеалогических преданий Осетии. – сб.: Проблемы исторических преданий осетин. Орджоникидзе, 1988, с.57.

7. Г.В.Цулая. Комментарии к изданию «Жизнь Вахтанга Горгасала», Тбилиси, 1986, с.114-115.

8. З.А.Кожев. Кабарда в системе этносоциальных отношений на Северном Кавказе (XVIII в.). Автореф. канд. дис., М., 1998, с.23.

9. Ф.Х.Гутнов. Средневековая Осетия. Владикавказ, 1993, с.14.

10. Там же, с.15.

11. Р.М.Рамишвили. Основные проблемы изучения взаимосвязей между горными и равнинными регионами. ДНГППВМГРР, Тбилиси, 1984, с.9.

12. М.И.Джандиери, Г.И.Лежава. Народная башенная архитектура. М., 1976, с.3-6, 117-121.

13. Там же.

14. КБФ, Нальчик, 1983, с.124, 176, 189, 198, 399; сост. Т.М.Хаджиева. Народное поэтическое творчество балкарцев и карачаевцев. Нальчик, 1988, с. 126, 148, 223, 255-256; и др.

15. Народное поэтическое творчество..., с.101.

16. КБФ, с.110.

17. В.М.Батчаев. Археологическая экспедиция КБНИИ 1987 г (отчет). Архив КБИГИ, инв. №2393, с.25-38.

18. СМОИЗО, т.2, М-Л., 1941, с.181.

19. В.А.Кузнецов. Зодчество феодальной Алании. Орджоникидзе, 1977, с.126.

20. М.К.Джиоев. Алания в XIII-XIV веках. Автореферат канд. дис., М.,1982, с.16.

21. В.М.Батчаев. Из истории традиционной культуры балкарцев и карачаевцев. Нальчик, 1986, с. 45-46.

22. А.А.Иессен. Археологические памятники Кабардино-Балкарии. МИА, вып.3, М-Л., 1941, с.24.

23. Ф.Х.Гутнов. Генеалогические предания осетин как исторический источник. Орджоникидзе, 1989, с.74-75.

24. М.Абаев. Балкария. Исторический очерк. Нальчик, 1992, с.9.

25. Сост. Е.О.Крикунова. Документы по истории Балкарии (40-90 гг. XIX в.). Нальчик, 1959, с.87-92 (далее – ДИБ-I); сост. Х.М.Думанов, Ф.Х.Думанова. Правовые нормы адыгов и балкаро-карачаевцев в XV-XIX вв. Майкоп, 1997, с.118-128, 162-193, 196-198, 198-200, 220-223 (далее – ПНАБК).

26. Народное поэтическое творчество..., с.228.

27. Е.Б.Вирсаладзе. Грузинский охотничий мир и поэзия. М., 1976, с.113-133.

28. Полевые записи М.Ковалевского. См.: Б.А.Калоев. М.Ковалевский и его исследования горских народов Кавказа. М., 1979, с.173.

29. В.Миллер, М.Ковалевский. В горских обществах Кабарды. ВЕ, т.2, кн.4, СПб, 1884, с.570.

30. Д.Таумурзаев. Легенды гор. Нальчик, 1987, с.158-174 (на балк. яз.).

31. В.Миллер, М.Ковалевский. Ук. соч., с.568-571; В.Я.Тепцов. По истокам Кубани и Терека. СМОМПК, XIV, отд.1, Тифлис, 1892, с. 196-197; Н.П.Тульчинский. Поэмы, легенды, сказки и пословицы горских татар Нальчикского округа Терской области. КБФ, Нальчик, 1983, с. 265; М.Абаев. Ук. соч., с. 6-9; и др.

32. ДИБ-I, Нальчик, 1959, с. 87-92.

33. Там же, с. 85.

34. Д.Таумурзаев. Ук. соч., с. 24.

35. В.М.Батчаев. «Мы пришли из Маджар»: факт или вымысел? – сб.: Вопросы средневековой археологии Северного Кавказа, Черкесск, 1988, с. 160-177.

36. ДИБ-I, с. 85.

37. ПНАБК, с. 247.

38. В.Миллер, М.Ковалевский. Ук. соч., с. 572.

39. Сост. Е.О.Крикунова. Документы по истории Балкарии (конец XIX – начало XX в.). Нальчик, 1962, с. 129 (далее – ДИБ-II).

40. В.Я.Тепцов. Ук. соч., с. 196-197.

41. З.А.Кожев. Ук. соч., с. 24.

42. Е.Г.Битова. Социальная история Балкарии XIX века. Сельская община. Нальчик, 1997, с. 49.

43. ДИБ-II, с. 129.

44. ПНАБК, с. 169.

45. Там же, с. 199.

46. Там же, с. 197-199.

47. Там же, с. 199.

48. Там же.

49. КБФ, с. 271.

50. Ф.Х.Гутнов. Средневековая Осетия, с. 130-131.

51. С.Н.Бейтуганов. Кабарда в фамилиях. Нальчик, 1998, с. 386.

52. Р.Харадзе. Сельская община в Балкарии. МЭГ, XI, Тбилиси, 1960 (на груз. яз.; машинописный текст русск. перев. – см.: Архив КБИГИ, инв. №192, с.6).

53. А.Л.Ястребицкая. Западная Европа XI-XIII веков. М., 1978, с. 121.

54. Р.Л.Харадзе, А.И.Робакидзе. Характер сословных отношений в горной Ингушетии. КЭС, вып.2, Тбилиси, 1968, с. 133-134.

55. В.Кудашев. Исторические сведения о кабардинском народе. Киев, 1913, с.244-245.

56. ЦГА КБР, ф-31, оп.-1, д-4; ГАКК, ф-348, оп-1, д-7, л-550-552.

57. ЦГА КБР, ф-31, оп-1, д-4.

58. Там же.

59. Там же.

60. ЦГА КБР, ф-3, оп-1, д-140, л-27.

61. ДИБ-I, с. 104; Р.Л.Харадзе, А.И.Робакидзе. Ук. соч., ср. 133-134.

62. Р.Л.Харадзе, А.И.Робакидзе. Ук. соч., с.133.

63. КБФ, с. 110-115, 268-271.

64. ДИБ-I, с. 92-93.

65. Б.Шаханов. Избранная публицистика. Нальчик, 1991, с. 90.

66. Е.Г.Битова. Ук. соч., с. 49.

67. ДИБ-I, с. 87.

68. Е.Г.Битова. Ук. соч., с. 167.

69. ДИБ-I, с. 87.

70. Б.Шаханов. Ук. соч., с. 135.

71. ПНАБК, с. 259.

72. Ф.Х.Гутнов. Средневековая Осетия, с. 125.

73. Е.Г.Битова. Ук. соч., с. 167.

74. Очерки истории балкарского народа, с. 69.

75. А.Я.Гуревич. Избранные труды, т.1, М.-СПб, 1999, с. 316.

76. ДИБ-I, с. 89.

77. Е.Г.Битова. Ук. соч., с. 46.

78. А.Я.Гуревич. Ук. соч., с. 316.

79. Е.Г.Битова. Ук. соч., с. 49.

80. К.Г.Азаматов. Социально-экономическое положение и обычное право балкарцев в первой половине XIX века. Нальчик, с. 52.

81. Так, один из пунктов свода 1844 г. гласит: «Для произведения хлебопашества и сенокоса в пользу старшин (таубиев; В.Б.), эти (их подданные; В.Б.) должны дать землю и быков на время» (ПНАБК, с. 119). Приняв на веру эту несуразность, автор одного из официальных документов (1909 г.) приходит к гениальному выводу: «Таубии не имели определенной земельной собственности, а пользовались землею в нужных размерах от своих подвластных» (ДИБ-II, с. 130). Через 20 лет была составлена новая запись, в которой указанный пункт сформулирован следующим образом: «Для распашки пашней каракиши с каждого двора обязаны дать своему таубию на один день одного человека с парою быков...» (ДИП-I, стр. 87). Таким образом, понятию «земля» первой записи соответствует слово «человек» в последующей; ясно, что в 1844 г. произошла ошибка в переводе с балкарского на русский (слова «земля» – жер, йер и «человек, мужчина, муж» – ер, эр в балкарском языке созвучны, что могло ввести в заблуждение переводчика-небалкарца).

82. В.Миллер, М.Ковалевский. Ук. соч., с. 555.

83. Л.И.Лавров. Ук. соч., с.85.

84. А.Я.Гуревич. Ук. соч., с. 220.

85. Там же, с. 219.

86. ДИБ-II, с. 130.

87. А.Я.Гуревич. Ук. соч., с. 216.

88. ПНАБК, с. 170.

89. В.П.Кобычев. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIX-XX вв. М., 1982, с. 26. Х.Х.Малкондуев. Этническая культура балкарцев и карачаевцев. Нальчик, 2001, стр.94.

90. А.Я.Гуревич. Ук. соч., с. 217.

91. ПНАБК, с. 199.

92. ДИБ-I, с. 87.

93. Там же, с. 87-90.

94. Е.Г.Битова. Ук. соч., с. 60.

95. ДИБ-I, с. 89.

96. А.Я.Гуревич. Ук. соч., с. 315.

97. ДИБ-I, с. 89.

98. Е.Г.Битова. Ук. соч., с. 135.

99. В.Миллер, М.Ковалевский. Ук. соч., с. 573-579.

100. А.Я.Гуревич. Ук. соч., с. 197-312.

101. Там же, с. 295-296.

102. Там же, с. 194.

103. Там же, с. 316.

104. Там же.

105. Там же, чтр. 331.

106. В.М.Батчаев. Из истории..., с. 39-40.

107. А.Я.Гуревич. Ук. соч., с. 199.

108. В.М.Батчаев. Ук. соч., с. 39-40; Р.М.Рамишвили. Ук. соч., с. 9.

109. Вахушти. Описание грузинского царства. Тбилиси, 1941, с. 150.

110. Б.В.Скитский. Ук. соч., с. 102, примечание 1.

111. В.П.Кобычев. Ук. соч., с. 26.

112. К.М.Текеев. Карачаевцы и балкарцы. Традиционная система жизнеобеспечения. М., 1989, с. 134, 138, 142, 146.

113. ПНАБК, с. 167.

114. Там же, с. 167-168.

115. Очерки истории балкарского народа, с. 94.

116. Е.Г.Битова. Ук. соч., с. 25.

117. С.-А.Урусбиев. Сказания о нартских богатырях у татар – горцев Пятигорского округа Терской области. – в кн.: Нарты. Героический эпос балкарцев и карачаевцев. М., 1994, с. 602.

118. М.Абаев. Ук. соч., с. 8.

119. ПНАБК, с. 123.

120. Ж-л «Живая старина», №2, Нальчик, 1992, с. 18-19.

121. И.В.Шаховской. Путешествие в Сванетию и Кабарду. УЗКБНИИ, XIII, Нальчик, 1957, с. 403-404.

122. Ж-л «Живая старина», №2, Нальчик, 1992, с. 94.

123. Там же.

124. Вахушти Багратиони. История царства Грузинского. Тбилиси, 1976, с. 264-265.

125. РГАДА, ф. 110, оп. 1, 1695, №2, л. 3-4.

126. Вахушти Багратиони. Ук. соч., с. 265.

127. В.Миллер, М.Ковалевский. Ук. соч., с. 583.

128. Н.Ф.Грабовский. Свадьба в горских обществах Кабардинского округа. ССКГ, вып.II, Тифлис, 1869, с. 15.

129. Б.Х.Бгажноков. Адыгский этикет. Нальчик, 1978, с. 53.

130. А.Х.Магометов. Культура и быт осетинского народа. Орджоникидзе, 1968, с. 461.

131. М.Абаев. Ук. соч., с. 9.

132. Е.Г.Битова. Ук. соч., с. 117.

133. А.Я.Гуревич. Избранные труды, т.2, М-СПб, 1999, с. 151.

134. Там же, с. 147.

135. В.Миллер, М.Ковалевский. Ук. соч., с. 574.

136. Ю.Ю.Карпов. Народные собрания и старшины в «вольных» обществах Северной Осетии в XVIII – первой половине XIX вв. – сб.: Археология и традиционная этнография Северной Осетии. Орджоникидзе, 1985, с. 106.

137. М.Абаев. Ук. соч., с. 8.

138. Там же.

139. В.Миллер, М.Ковалевский. Ук. соч., с. 575.

140. КРО, т. 1, М., 1957, стр. 126.

141. Ю.Н.Асанов. Родственные объединения адыгов, балкарцев, карачаевцев и осетин в прошлом (генезис и проблемы типологии). Нальчик, 1990, стр. 137.

142. РГАДА, ф. 110, оп. 1, 1695, №2, л. 3-4.

143. Вахушти Багратиони. Описание Грузинского царства. Тбилиси, 1941, с. 150.

144. И.М.Мизиев. Очерки истории и культуры Балкарии и Карачая в XIII-XVIII вв. Нальчик, 1991, стр. 109.

145. Публикацию документа см.: Е.Г.Битова. Ук. соч., с. 158.

146. ЦГА РСО-А, ф-245, оп-1, д-42, л-3-4.

147. Правда, наряду с тем, оба термина употреблялись и в иных значениях: тёре – «обычай, закон» а ныгыш – место в ауле, где люди преклонного возраста проводили свободное время.

148. ПНАБК, с. 122-123.

149. Там же, с. 164.

150. Там же, с. 170.

151. Х.Х.Малкондуев. О балкаро-карачаевском Тёре. – сб.: Мир культуры. Нальчик, 1990, с. 57-69; Х.Х.Малкондуев, Х.А.Сабанчиев. Тёре как форма организации управления в средневековой Балкарии и Карачае. – сб.: Современный быт и культура народов Карачаево-Черкессии. Черкесск, 1990, с. 143-161.

152. Х.Х.Малкондуев, Х.А.Сабанчиев. Ук. соч., с. 144-145.

153. Х.О.Лайпанов. К истории карачаевцев и балкарцев. Черкесск, 1957, с. 28.

154. А.Х.Магометов. Ук. соч., с. 411-431; Ю.Ю.Карпов. Ук. соч., с. 102-118.

155. Р.Т.Хатуев. Карачай и Балкария до второй половины XIX века: власть и общество. – сб.: Карачаевцы и балкарцы: этнография, история, археология. М., 1999, с. 17.

156. Документ см.: Е.Г.Битова. Ук. соч., с. 167.

157. И.М.Саидов. Мехк кхел (совет страны) у нахов в прошлом. КЭС, вып. 2, Тбилиси, 1968, с. 199-206.

158. Б.Е.Деген-Ковалевский. Сванское село как исторический источник. СЭ, №4-5, М-Л, 1936, с. 51-52.

159. Ю.Ю.Карпов. Ук. соч., с. 109.

160. ПНАБК, с. 123.

161. В.Миллер, М.Ковалевский. Ук. соч., с. 575; Б.Шаханов. Ук. соч., с. 149; М.Абаев. Ук. соч., с.9; Е.Г.Битова. Ук. соч., с. 167.

162. Ж-л «Живая старина», №2, Нальчик, 1992, с. 94.

163. Р.Бзаров. Осетины. Ж-л «Эхо Кавказа», №2, М., 1994, с. 11.

164. Р.Т.Хатуев. Карачай и Балкария..., с.49-66.

165. И.В.Шаховской. Ук. соч., с. 417.

166. АБКИЕА, Нальчик, 1974, с. 431-432.

167. ПНАБК, с. 174.

168. М.Абаев. Ук. соч., с. 8.

169. Там же, с. 18.

170. Там же, с. 17.

171. Там же, с. 19.

172. И.М.Мизиев. Средневековые башни и склепы Балкарии и Карачая. Нальчик, 1970, с. 28.

173. Там же, с. 22, 25.

174. Там же, с. 49-52.

175. Там же, с. 49.

176. КБФ, с. 271.

177. М.И.Джандиери, Г.И.Лежава. Ук. соч., с. 45.

178. СМОИЗО, т.2, М-Л., 1941, с. 123.

179. Р.Харадзе. Сельская община..., с. 17-19.

180. М.Абаев. Ук. соч., с. 13-14.

181. Там же.

182. Сост. М.М.Блиев. Русско-осетинские отношения в XVIII веке. Сборник документов. Орджоникидзе, 1975, с. 38.

183. АКАК, Тифлис, 1868, т.2, с. 117.

184. М.Абаев. Ук. соч., с. 16.

185. Сб. «Покоренный Кавказ», СПб, 1904, с. 424-425.

186. Р.Харадзе. Ук. соч., с. 18.

187. Ж-л «Живая старина», №2, Нальчик, 1992, с. 94.

188. И.В.Шаховской. Ук. соч., с. 417.

189. Л.И.Лавров. Из поездки в Балкарию. СЭ, II, М-Л., 1939, с. 176.

190. Л.И.Лавров. Этнография Кавказа. Л., 1982, с. 41, 160.

191. А.А.Иессен. Археологические памятники..., с. 24-25.

192. В.А.Кузнецов. Алания в X-XIII вв. Орджоникидзе, 1971, с. 209.

193. В.Б.Ковалевская. Кавказ и аланы. М., 1984, с. 147.

194. В.А.Кузнецов. Ук. соч., с. 209.

195. Д.М.Таумурзаев. Голлу. Нальчик, 1993, с. 225.

196. А.А.Иессен. Ук. соч., с. 25.

197. Р.Харадзе. Ук. соч., с. 17-18.

198. Г.И.Ионе. Верхне-Чегемские памятники VI-XIV веков. УЗКБНИИ, XIX, Нальчик, 1963, с. 183-207.

199. М.И.Джандиери, Г.И.Лежава. Ук. соч., с. 119.

200. В.М.Батчаев. Из истории..., с. 89-90.

201. Г.И.Ионе. Ук. соч., с. 204-205.

202. КБФ, с. 269.

203. Русско-осетинские отношения..., с. 38.

204. М.Абаев. Ук. соч., с.14.

205. АКАК, т.2, Тифлис, 1868, с.1117.

206. И.В.Шаховской. Ук. соч., с. 402-403.

207. ЦГА КБР, ф-16, оп-1, д-1606, л-22-23.

208. См. примечание 187.

Глава IV. Балкария в XV – начале XIX вв. по данным письменных источников и устной традиции

Затерянные в труднодоступных дебрях Большого Кавказа, крошечные «общества» Балкарии веками оставались вне поля зрения путешественников и летописцев. Первые более или менее внятные намеки на их существование начинают появляться лишь где-то с XVII столетия, однако и в последующем – вплоть до начала XIX века – интересующие нас источники все еще единичны и оставляют желать много лучшего в смысле их информативности. По этой причине трудно говорить хотя бы о двух-трех наиболее заметных по своим последствиям явлениях в жизни горцев до вхождения их в состав России. Формирование горских обществ, отношения их друг с другом и с внешним миром, вероятность вовлеченности их в те или иные события на Центральном Кавказе – таков приблизительно круг вопросов, подразумеваемых в данном случае понятием «история народа». Но даже самые предварительные обобщения на этот счет сопряжены с риском непроизвольного перехода той грани, которая отделяет естественное право историка на догадки и предположения от «перенапряжения материала». Понятно, что предлагаемый здесь экскурс не мог строиться по общепринятой схеме, т. е. как связное, структурно и тематически целостное повествование с выделением каких-то тенденций и закономерностей. Скорее это лишь обзор доступных источников в их хронологической последовательности, сопровождаемый комментариями автора. При этом под источниками имеется в виду не только письменная информация, но и некоторые материалы устной традиции, хотя и сложные для интерпретации, но небезынтересные в качестве отражения представлений народа о собственном прошлом.

События, связанные с завоеванием Алании, монгольским игом на Кавказе, а затем и крушением Орды под ударами Тимуровских полчищ ознаменовали собой переломный этап местной истории, предопределивший принципиальные изменения в этнической географии Северного Кавказа и в соотношении здесь военно-политических сил в последующие столетия. С нашествием монголов завершилась обширная историческая эпоха, когда предки балкарцев, карачаевцев, осетин представляли собой достаточно крупные этнополитические образования, чтобы играть активную роль в политических процессах юга Восточной Европы и привлекать внимание летописцев в ближних и дальних странах. С XV столетия начинается история совершенно иного масштаба, история так называемых малых народов – потомков тех, кому довелось уцелеть после кошмара XIII-XIV веков.

Очевидно, историкам никогда не удастся воссоздать в деталях процессы XV-XVI столетий – «ключевых» по крайней мере для этнической истории Центрального Кавказа. Но большинство кавказоведов достаточно обоснованно акцентируют главное: массовое заселение предгорно-плоскостных районов бывшей Алании появившимися с запада кабардинцами, ассимиляция ими одной и оттеснение в горы другой части прежнего населения, обескровленной и крайне немногочисленной после карательных походов Тамерлана.

Определить время появления кабардинцев на нынешней территории с точностью до одного столетия пока не удается. В дореволюционной и советской литературе чаще всего подразумевалось XV столетие, и такая версия существовала вплоть до 1956 года, когда Л. И. Лавров попытался обосновать более раннюю дату – начало XIII века. Но несостоятельность такой альтернативы оказалась столь очевидной, что уже в начале 1970-х годов исследователи вынуждены были вернуться к прежней версии. И это не все; в последние годы некоторые кавказоведы склонны приурочить это событие даже к началу XVI столетия [1].

В преданиях балкарцев, карачаевцев и дигорцев население, оттесненное в послемонгольскую эпоху из предгорий в высокогорную зону, фигурирует под наименованием «маджарцы», а ассимилированные маджарцами группы местного горского населения известны в устной традиции балкарцев под названиями «таулу», «ференки», иногда «сваны».

Соотнесение этих сведений с данными научных изысканий не дают оснований ставить под сомнение глубину исторической памяти народа. Тем более что, в сущности, речь идет о не столь уж и отдаленном прошлом; ведь некоторые исследователи склонны оценивать «разрешающую способность» устной традиции даже тысячелетиями, в то время как маджарцев отделяют от первых записей связанных с ними преданий какие-нибудь 400-450 лет.

Повторю здесь вкратце некоторые из основных положений, изложенных мной в ряде предшествующих публикаций по «маджарской» проблеме [2].

Прежде всего, необходимо учесть, что хотя отдельные эпизоды прошлого, связанные с формированием народа, так или иначе фиксируются его «коллективной памятью», сама трактовка этногенеза в науке и в сознании масс рознятся принципиальным образом. Ретроспективная самоидентификация народа обычно ориентирована только на один-два (как правило, самых поздних) [3] этнокомпонента, традиционным представлениям несвойственно понятие древнейшего субстрата или дифференциация этногенеза на ряд ранних и поздних этапов. В соответствии с такой закономерностью в этногенетических преданиях балкарцев акцентированы преимущественно маджарские предки. В действительности же, как известно, инфильтрация маджарцев в долины Северной депрессии и смешение их с горцами – это, конечно, не этногенез во всей полноте его стадиальных и хронологических параметров, а только один (уже завершающий) этап процесса, наметившегося за многие столетия до рассматриваемой нами эпохи.

Далее, один из немаловажных аспектов интерпретации преданий – этническая идентификация упоминаемых в них групп населения. Яснее всего здесь дело обстоит, пожалуй, со сванами. Возможность инфильтрации какой-то небольшой их части на северные склоны Кавказского хребта представляется не столь уж невероятной. В XV в. ситуация благоприятствовала этому, а документальные свидетельства наличия здесь сванского этнического элемента начинают появляться уже в XVI столетии [4].

«Ференки» – совсем необязательно европейцы, как почему-то принято думать, а «эллины» некоторых преданий не обязательно должны быть греками. Согласно широко распространенной в прошлом традиции, этническая принадлежность того или иного народа отожествлялась с конфессиональной (подробнее см. в гл. V). Говоря проще, людей, обращенных в христиан византийскими миссионерами, могли называть греками или эллинами, а другую часть их же соплеменников, крещенных миссионерами из Западной Европы – ференками, еще какую-то группу, крещенную грузинскими миссионерами – грузинами, и т. д. Незнание такой закономерности часто вводит историков в заблуждение. В интересующей нас связи важно иметь ввиду, что и под ференками, и под греками в преданиях подразумеваются горные аланы, но в первом случае христиане – католики, во втором – православные.

Главным и едва ли не самым сложным является вопрос об этнической принадлежности маджарцев. В устной традиции не только балкарцев, но и других народов края они были известны как население степного Предкавказья, занимавшие всю эту зону от моря до моря, со «столицей» под названием Маджары (крупнейший в регионе административный центр XIII-XIV вв., располагавшийся на месте нынешнего г. Буденновска). Содержавшиеся в преданных сведениях о миграции значительной части этого населения в предгорьях Центрального Кавказа и значительной роли их в этнической истории края вполне соответствует исторической действительности. Но кто были эти мигранты?

По сложившейся издавна традиции в них принято было видеть почти исключительно половцев-кипчаков. Однако еще в начале 1960-х годов правомерность такой установки была поставлена под сомнение Г. А. Федоровым-Давыдовым, а в последние годы тезис об этнической неоднородности указанного сообщества находит все больше сторонников. Наряду с немногочисленными остатками кипчаков, перемещенных монголами в Поволжье и другие регионы Евразии, здесь обитали и отдельные группы выходцев из Центральной Азии [5]. Но не только. Выясняется, в частности, что золотоордынская эпоха отмечена также и появлением в Предкавказье сравнительно большой массы черных клобуков. Все эти мероприятия были санкционированы правителями Орды, в действиях которых прослеживается определенная система: по мере возможности завоеватели старались территориально отделить друг от друга бывших союзников. В домонгольское время таким союзником Киевской Руси были те же черные клобуки, которые вместе с торками и берендеями охраняли ее южные границы от набегов кочевников. В свете этого обстоятельства насильственное перемещение черных клобуков подальше от Руси, в Предкавказье выглядит вполне закономерно.

В будущем, по мере расширения источниковой базы проблемы, роль черных клобуков в этнополитической истории региона, конечно, удастся выявить более полно и всесторонне. Если вначале источники предполагали такую постановку вопроса относительно лишь отдельных районов – пишет Е. И. Нарожный – то теперь все очевиднее необходимость «обозначить видение данной проблемы уже в рамках всего Северного Кавказа» [6].

Именно это, разнородное по конкретной племенной принадлежности, но единое в своей тюркоязычности население степи явилось, как я полагаю, первым носителем обобщающего этнонима «маджарцы». Первым, но не последним: в этногенетическом плане между этими маджарцами – степняками и оседлыми маджарцами предгорий, проникшими впоследствии в горы Балкарии – существенная разница. Если проникновение отдельных групп кочевников на территорию плоскостной Алании имело место еще до монголов, то монгольское владычество, следствием которого стало массовое обнищание населения степи, придало этим миграциям более значительные масштабы. Степнякам, лишенным скота и пастбищ, не оставалось ничего иного, как заселять предгорья Центрального Кавказа и переходить здесь к оседлости. В результате остатки прежнего аланского населения все больше попадало под влияние пришельцев в сфере языка и культуры, а смешение тех и других привело к постепенному формированию нового, генетически двуприродного «протоэтноса» и переносу на него наименования «маджарцы».

Неудивительно, что до последних столетий горцы Северного Кавказа продолжали именовать Маджарами (или маджарскими) не только собственно Маджары на р. Куме, но и почти любое заброшенное городище в предгорьях [7], в том числе и такие крупные центры Алании, как Верхний и Нижний Джулат.