Эволюция фрайбургского городского права в xii-первой половине XIII вв

Наконец, своеобразным дополнением к предыдущему закону стала норма о праве собственности горожанина (BB 14). Речь идёт о недвижимости, которой владел фрайбуржец в течение, как минимум, года. По истечении этого срока отобрать такую собственность у горожанина было уже невозможно. Этот закон ограждал горожанина от посягательств на его имущество.

* * *

Изменения, произошедшие в законодательстве Фрайбурга за период между 1120 и 1152–1153 гг., отражены в таблице № 4 в Приложении.

Таким образом, во фрайбургском городском праве появилось десять новых законов, были изменены или дополнены три старые, и четыре нормы имеют соответствие или же были подвергнуты частичным изменениям. Восемь законов не были включены в новую хартию (некоторые из них не сохранились), что не означало их ликвидацию. Они продолжали действовать в городе, что подтверждают позднейшие правовые документы.

Б. ДОПОЛНЕНИЯ К ПРИВИЛЕГИИ БЕРТОЛЬДА IV

Между 1152 и 1178 гг., и 1178 и 1186 гг. были сделаны Дополнения к Подтверждающей привилегии Бертольда IV.²⁰⁶ Сами дополнения существовали во Фрайбурге в виде отдельных законов, и были записаны в конце XII–начале XIII вв. Первый хронологический блок дополнений (1152–1178 гг.)²⁰⁷ был включён в состав хартии города Диссенхофа в несколько изменённом виде. Проводя текстологический анализ законов из фрайбургских и дочерних хартий, М. Блаттманн установила дословный текст правовых норм дополнений первого хронологического периода.²⁰⁸

Дополнения первого периода (1152-1178 гг.) состоят из семи законов, четыре из которых без изменений заимствованы из Привилегии Бертольда IV. Это:

– Закон о безнаказанности хозяина, причинившего зло нарушителю границ его владений²⁰⁹

– Определение понятия «мир города», наказание нарушителям мира города²¹⁰

– Объединённый закон о выплате чинша за полученное наследство и уравнивании супругов в наследственных имущественных правах²¹¹

– Закон о предоставлении участков под строительство дома и выплате ежегодного чинша сеньору города за этот участок²¹².

То, что некоторые законы неоднократно повторялись, вовсе не означало, что они постоянно нарушались. Вероятнее всего, такие законы заново регистрировались с целью подчеркнуть их важность как для города, так и для сеньора, обнародовались, чтобы напомнить горожанам об их существовании. Хотя, не исключено и первое предположение – такие нормы могли нарушаться как простыми горожанами и муниципальной властью, так и сеньором и его администрацией.

Существенные изменения были внесены в закон о новопоселенцах.²¹³ В Привилегии Бертольда IV (BB 13. Ч. 1–2) указывается, что новопоселенец проживший год во Фрайбурге, представший перед собранием горожан, если он не был беглым вором «из провинции», равно как при отсутствии претензий к нему со стороны горожан, освобождался от своего сервильного статуса. В Дополнениях первого хронологического блока (ВВ Доп. I 5) указано, что человек, проживший в городе год и день, становился свободным. Таким образом, сложная процедура судебного ритуала была заменена характерной средневековой формулой: свобода через «год и день».²¹⁴ Принятие этого закона упрощало юридическую практику Фрайбурга, так как можно предположить, что далеко не всегда было возможно устроить общее собрание горожан для каждого случая признания новопоселенца фрайбуржцем.

Далее, в Привилегии Бертольда IV (BB 13. Ч. 3), указывается, что когда какой-либо сеньор опознает в новопоселенце своего зависимого, и если предоставит в свидетели семь своих родственников, в том числе и по материнской линии, новопоселенцу будет отказано в предоставлении права города. Дополнения (ВВ Доп. I 4 и ВВ Доп. I 6) конкретизировали это положение. Если сеньору удастся при помощи семи ближайших кровных родственников в присутствии герцога фон Церингена доказать что данный человек – его зависимый, то может поступать с ним, как захочет.²¹⁵ Но если пройдёт год и день, и сеньор станет предъявлять свои права на нового горожанина, даже если тот беглый серв из провинции, то феодал такое «право своё потеряет».²¹⁶ Таким образом, закон о «свободе через год и день» был доведён до своего логического окончания.

* * *

Восьмой закон Дополнений к Привилегии Бертольда IV (BB Доп. II 8) ограничивает проживание в городе «людей» сеньора, а также его министериалов, и кроме того сторонних рыцарей. Все они имели право проживать во Фрайбурге только с согласия горожан. Эта привилегия имела важное значение для фрайбуржцев. Отныне роль сеньориальной администрации в жизни города ограничивалось ещё больше. Эта привилегия, вкупе с законами о существовании присяжных рынка²¹⁹, свободных выборах городского судьи, телонеария и священника²²⁰ и о введении во Фрайбурге исключительно городского суда,²²¹ значительно расширяла полномочия муниципального самоуправления. Соответственно люди герцога теперь не могли входить, например, в состав городского суда или иных органов городской власти, если того не захотят сами горожане.

Продолжением данного закона является привилегия о запрете свидетельств «чужых» против горожан (BB Доп. II 9). Под «чужим», в данном случае мог подразумеваться как любой не фрайбуржец, так и, в более узком смысле, представитель сеньориального окружения. Эта привилегия дополнила закон о введении во Фрайбурге исключительно городского суда.²²²

Привилегией местной муниципальной власти стал закон о чинше для её представителей (BB Доп. II 10). В законе сказано, что члены Совета, которые внесли солид в герцогскую казну к празднику Св. Мартина в качестве чинша за домовой участок, получат деньги обратно. Вероятно, эта привилегия была дарована городским советникам только на срок выполнения ими своих должностных обязанностей. О пожизненном освобождении от чинша для этих горожан не говорится. Следовательно, как только управленец переставал служить, он автоматически должен был вносить ежегодный солид в казну сеньора.

Защита собственности горожанина была важной составляющей в работе городских властей и местных законодателей. Норма о взыскании «чужым» долга с горожанина (BB Доп. II 11) – яркое тому подтверждение. Если горожанин задолжал чужаку, то последний должен был в течение трёх дней подать фрайбургскому судье три иска.²²³ Если долг не был взыскан, то следующий иск «чужой» мог подать только по истечении 14 дней. Если же и в этот раз горожанин не отдавал долга, то следующий иск должен был предъявлен через семь дней, а следующий через три. Последний иск предъявлялся на следующий день. Таким образом, с момента подачи первого иска проходило двадцать восемь дней!

Только если «чужой» в установленные сроки подал семь исковых заявлений, шультгейс и, как записано в законе, «другие», должны продать движимое имущество должника и вернуть долг. Если стоимость проданного имущества не покрывала задолженность, то продавался дом, однако, с возвратом горожанину-должнику 60 солидов. Если всё движимое и недвижимое имущество горожанина не компенсировало сумму долга, кредитор всё равно должен был удовлетвориться такой выплатой. Этот закон, без сомнения, устанавливал более выгодные условия для горожан, нежели для «чужых», которые только при условии настойчивости и последовательности в действиях, могли добиться возвращения своих средств. Подать семь исков (в лучшем случае устных) в течение двадцати восьми дней было весьма затруднительно для приезжего человека. В соответствии с традицией, если «чужак» не смог участвовать хотя бы в одном из семи судебных заседаний по делу о взыскании долга, то само дело либо прекращалось, либо юридическая машина запускалась вновь, с самого начала. Так фрайбургские законодатели нашли остроумное применение старой формуле в современных им условиях. Этот закон, без сомнения, в максимальной степени защищал горожанина, его собственность от посягательств извне. Однако же, если «чужой» смог выполнить процедуру, то закон был строг и долг взыскивался.

Последний закон Дополнений (BB Доп. II 12) устанавливает процедуру лишения покровительства со стороны сеньора. Без сомнения, этот закон явился дополнением к нормам о нарушении мира в городе.²²⁴ Тот горожанин, кто потерял благосклонность господина, должен был в течение шести недель и трёх дней находиться в неприкосновенности – как сам, так и его имущество. За это время провинившийся должен был вернуть милость господина. Однако же если этого не произошло, то имущество горожанина, расположенное вне Фрайбурга, переходило сеньору. Сам нарушитель и его городская собственность в городе в течение года и дня не подвергались преследованию, однако ему запрещалось продавать свою собственность. Если же и по истечению года и дня положение не менялось, то сам горожанин, его имущество и в городе и за его пределами «мира не имеют».

Соответствие законов BB и BB Доп. I+BB Доп. II отражены в таблице 5 в Приложении.

* * *

Бертольд IV, действуя на основании норм фрайбургской Учредительной привилегии, заложил фундамент городского закона, в систему которого стали входить не только привилегии, но и нормы уголовного, гражданского и пр. права. Разумеется, вряд ли стоит приписывать заслугу создания нового типа законодательства только лишь Церингену. Герцог Бертольд IV учёл социальные и экономические изменения, которые и нашли своё отражения на пергамене. При Бертольде IV было создано принципиально новое фрайбургское законодательство, которое продолжало своё развитие в дальнейшем.

После 1186 г. появилась новая фрайбургская хартия или «расширенное установление».²²⁵ Она была дарована городу от имени герцога Бертольда V фон Церинген (сеньор города в 1186–1218 гг.), сына герцога Бертольда IV. До настоящего времени оригинальный текст этой хартии не сохранился, часть его вошла в Текст из Тенненбаха (первые 15 параграфов копии). Составитель тенненбаховской копии (создана в 1341 г.) взял Пролог и Эпилог из Учредительной привилегии, дарованной от имени Конрада фон Церинген, а первые пятнадцать параграфов были заимствованы, видимо, из хартии Бертольда V. В тексте из Тенненбаха, равным образом как и в Учредительной привилегии, Пролог и Эпилог были составлены от имени господина Конрада фон Церинген. Разумеется, соответствующие части хартии Бертольда V должны были содержать имя герцога Бертольда. В остальных случаях тенненбаховский компилятор дословно скопировал текст хартии. Некоторые из этих норм вошли также в привилегию города Кенцингена (сер. XIII в.).

Поскольку оригинальный текст хартии не сохранился, невозможно выяснить точную дату её создания. Ориентировочно она появилась в период между 1186 и 1191 гг. В 1186 г. умер герцог Бертольд IV, и его сын Бертольд V наследовал герцогство. Поэтому нижней хронологической границей создания хартии следует считать именно 1186 г. По установленной традиции, фрайбургский городской закон нуждался в подтверждении императора. После гибели в 1190 г. Фридриха I Барбароссы империя перешла под управление его сына, императора Генриха VI. Вполне вероятно, что императорский вассал герцог Бертольд V фон Церинген присутствовал в 1191 г. на коронации нового императора, и именно тогда Генрих VI подтвердил хартию Бертольда V. Поэтому этот год можно считать верхней хронологической границей составления грамоты.

З.Ритшель первым из историков предположил, что первые 15 законов Текста из Тенненбаха являются отдельной хартией, созданной во второй половине XII в. герцогом Бертольдом V.²²⁶ Иного мнения придерживался Рудольф Шик, который посчитал этот отрывок текста из Тенненбаха самым ранним фрайбургским законом, созданным герцогом Бертольдом III (старшим братом Конрада фон Церинген) в начале XII в.²²⁷ По мнению историка, после смерти бездетного Бертольда III его брат герцог Конрад переделал текст хартии, заменив в нём имя брата на собственное. В.Шлезингер полагал, что первые 15 законов текста из Тенненбаха были созданы в период между 1178 и 1218 гг.²²⁸ Наконец, М.Блаттманн, сравнивая аналогичные законы в хартиях Диссенхофа, Берна и Кенцингена определила, что данный тенненбаховский текст – его первые 15 параграфов – написан около 1186 г.²²⁹

Итак, известны 15 параграфов хартии Бертольда V. Первые шесть из них практически дословно повторяют законы Учредительной привилегии.²³⁰ Однако некоторые расхождения все же есть. Во-первых, в статье о выморочном наследстве (EH 2 Ч. 2=GP 2 Ч. 2), где речь идёт о передаче имущества оставшегося без наследника присяжным рынка, указано количество этих должностных лиц – 24 присяжных²³¹. Очевидно, что на момент составления Учредительной привилегии число присяжных не было определено, в отличие от времени, когда была составлена хартия Бертольда V. Во-вторых, в третьей части этой же статьи указано, что если все же наследник не объявится, то по истечении года и дня, выморочное имущество горожанина делилось на три части, одна из которых шла на благотворительность, вторая – на нужды города или на украшение часовни, и третья доставалась герцогу. В Учредительной привилегии вторая часть этого наследства переходила городу, а третья – судье.²³² Тем самым подтверждается тот факт, что к моменту создания хартии Бертольда V городским судьёй был уже житель Фрайбурга, а не представитель сеньориальной администрации, иначе герцог, не желавший терять дополнительный источник дохода, не стал бы делать такое изменение. Соответственно, правовая норма о свободных выборах городского судьи из числа горожан, присутствующая во многих фрайбургских хартиях и дополнениях к ним, уже полностью действовала.

В-третьих, в законе о том, что если горожанин обнищает, то он вправе свободно продать свою собственность (EH 6=GP 9), нет положения, согласно которому купивший такой участок должен платить герцогу чинш. Поскольку норма о чинше за купленный участок появляется в позднейших фрайбургских текстах, можно предположить, что сама норма не утратила своего значения, однако составитель хартии Бертольда V посчитал её очевидной и не стал включать в текст.

Наконец, составитель хартии Бертольда V не включил в её состав три статьи Учредительной привилегии (GP 3, GP 5, GP 8). Все три статьи были весьма важны для фрайбуржцев. Это законы: о возможности горожан иметь в пользовании недвижимость вне стен города и свободно распоряжаться альмендой (GP 3); об освобождении от тальи и иных податей в пользу сеньора, кроме случая, когда последний отправляется в военный поход (GP 5); об отмене права постоя (GP 8). Эти законы не были включены ни в один из последующих сводов законов города Фрайбурга. Проще всего было бы предположить, что влиятельный сеньор нашёл некий повод и прекратил действие этих «неудобных» для него законов. Однако такой вывод кажется мне неверным. Сеньор города отказался от данного права либо добровольно, либо за выкуп от горожан. Горожане по-прежнему пользовались альмендой и недвижимостью вне стен города, не платили талью и иных поборов и их дома были освобождены от права постоя. Своеобразным подтверждением вышесказанного могут служить факты, приведённые Б.Шельбом, о многочисленных протестах крестьян ближайших к Фрайбургу деревень против ограничения сеньором числа свиней и овец в стадах крестьян, которые выпасали скот близ города. У самого сеньора численность свиней и овец была относительно невелика – по 30 голов в стаде. Так что ущерб от крестьянского пользования альмендой – когда для сеньориального стада не хватало лугов и дубрав – для сеньора был бы незначительным. Почему же сеньор стремился ограничить поголовье выпасаемого крестьянского мелкого скота близ Фрайбурга? Скорее всего потому, что близлежащие дубравы и луга были необходимы горожанам для выпаса их овец и свиней, и герцог не мог не обеспечить жителям города право воспользоваться угодьями. Шельб называет минимальную цифру в 300 свиней и столько же овец, которые находились в городском стаде.²³³ Кроме того, в позднейших хартиях, например, в Штадтроделе, есть упоминание о городском пастухе и отдельный закон, предписывающий телонеарию – представителю сеньориальной администрации – следить за поддержанием мостов в исправном состоянии так, что если на мосту погибнет животное, принадлежащее горожанину, то телонеарий обязан возместить ущерб. Всё это позволяет полагать, что горожане сохранили право на пользование альмендой, и это право больше не нуждалось в специальной записи в городской хартии. Можно предположить, что законы об отмене пошлин и права постоя были также изъяты из сеньориального права и не нуждались более в специальной записи в городских хартиях.²³⁴

Помимо использования Учредительной привилегии как образца для создания новой хартии, составитель закона Бертольда V воспользовался рядом законов из кодекса своего предшественника, а также Дополнениями к нему. В частности, дословно повторяются четыре закона из Подтверждающей Привилегии Бертольда IV, один закон из I ряда Дополнений и два – из II ряда Дополнений к хартии Бертольда IV. В новой хартии были воспроизведены нормы: о разрешении владельцу собственности защищать её от злоумышленника; о наказании преступника нарушившего мир города; с небольшими сокращениями – о реквизициях с ремесленников; об уравнивании наследственных прав мужчины и женщины; о процедуре опознания беглого зависимого прежним сеньором; о запрещении служилым людям сеньора Фрайбурга жить в городе; о запрете свидетельствования «чужого» против горожанина.²³⁵

И наконец, хартия Бертольда V имеет два новых закона.²³⁶ Один из них (EH 12) дополняет норму о защите мира в городе. В законе сказано, что если в городе случится «мятеж», то есть некий вооружённый конфликт, и кто-либо окажется на месте этого конфликта, будучи вооружённым, то такому человеку наказание не полагается. Подразумевалось, что этот человек заранее не знал о беспорядках и оказался на том месте случайно. Однако, говорится в этом же законе, если человек находился на месте конфликта безоружным, но потом пошёл домой, вооружился и вернулся, то он лишался благосклонности герцога. Этот параграф ничего не говорит о социальной принадлежности такого человека. То есть закон, вполне вероятно, обращался и к горожанину, и к вассалу герцога, и к иным «чужим» одновременно.²³⁷ Стоит также отметить, что в этом случае данное преступление по своей тяжести приравнивается к убийству, как и то, что жители Фрайбурга имели право свободного ношения оружия и хранения его у себя дома.

Последний параграф хартии Бертольда V (EH 15) продолжает серию законов о защите мира в городе. Норма указывает, что в случае, если «горожане-друзья» (burgenses amici) вне стен города начнут «спорить», то они должны заплатить шультейсу штраф в 3 солида. Если подобное преступление совершат «горожане-враги» (inimici), и их «спор» перерастёт в драку, в которой нанесены телесные повреждения²³⁸, то оба нарушителя теряют покровительство герцога. Разумеется, составителя закона мало интересовал сам «спор» и последующая за ним драка, однако в этой норме учитывались последствия, которые могли возникнуть после такого инциндента. По возвращении в город и в первом и во втором случае между горожанами могла вспыхнуть вражда, которая легко перерастала в конфликт или «мятеж», упомянутый в EH 12. В случае с горожанами-врагами такая вероятность увеличивалась многократно. Поэтому, в этом случае за драку и нанесение телесных повреждений предусматривалось наказание, как за убийство, – лишение обоих участников конфликта покровительства сеньора.

Обращает на себя внимание то, что сеньор города назначал суровое наказание зачинщикам беспорядков и лицу (может быть, лицам), намеренно способствовавших нарастанию конфликта. Однако остальные участники вооружённого конфликта оставались безнаказанными.

Соответствие норм EH и ранних фрайбургских законов (GP, BB, BB Доп. I, BB Доп. II) отражено в таблице 6 в Приложении.

* * *

Что же представляла из себя хартия Бертольда V? М. Блаттманн использовала термин «расширенное установление». Бертольд V в 1186 году произвёл своеобразную ревизию права. Он восстановил законы своего деда, «доработав» их с учётом реалий своего времени, т.е. удаляя из хартии нормы, более не нуждавшиеся в отдельной записи, и изменяя формулировки (но не суть) некоторых юридических норм. Кроме того, Бертольд V включил в свою хартию законы, созданные во время правления своего отца, герцога Бертольда IV. При этом молодой герцог использовал только те статьи предыдущй хартии и дополнений к ней, которые показались ему наиболее важными на тот момент времени. И наконец, в новой хартии есть два параграфа – EH 12 и EH 15, в основе которых, возможно, лежали реальные судебные прецеденты, связанные с последствиями вооруженных столкновений в городе, и имеющие колоссальную важность для города в то время.

Между 1186–1191 и 1191–1200 гг. во Фрайбурге было создано 12 законов, которые не вошли в текст официальной хартии Бертольда V. Это были постановления сеньора и городских властей, а также решения городского суда.²³⁹ В виде отдельной кодификации эти нормы не существовали. По мере появления этих законов они включались в хартии дочерних городов. Благодаря этому М. Блаттманн удалось определить хронологические блоки первого ряда Дополнений хартии Бертольда V.²⁴⁰ Кроме того, некоторые законы этого ряда дополнений были использованы при составлении последующих сводов законов.

Первый хронологический блок первого ряда Дополнений хартии Бертольда V относится к 1191 г. В этом блоке имеется 5 параграфов, три из которых составляют определённое единство, поскольку регламентируют сбор торговых пошлин во Фрайбурге. Первый параграф дополнений (EH Доп. I 1) окончательно изменяет старую формулировку об освобождении горожан от таможенных пошлин. За основу был взят текст Учредительной привилегии²⁴¹, но в новой формулировке вместо торговцев (mercatores) освобождались от пошлины «все горожане» (omnibus burgensibus). В дальнейшем все фрайбургские хартии используют именно это выражение.

Второй параграф (EH Доп. I 2) освобождает от таможенной пошлины монахов, священников и министериалов герцога. Кто же должен был платить таможенную пошлину во Фрайбурге? Это главным образом приезжие купцы и любые нефрайбуржцы, решившие торговать на местном рынке, а также жители города, не имеющих статуса горожанина.

В третьем параграфе дополнений (EH Доп. I 3) содержится список товаров, подлежащих обложению пошлиной в пользу сеньора города. Большинство в этом списке составляют продукты сельскохозяйственного производства: вьюк зерна, воск, виноград, хлеб в корзине и хлеб в мешке, привезённый бочонок вина (и отдельно вино, привезённое для продажи в кабак, в этом случае пошлина назначалась за каждый проданный фунт) и отдельно – бочка вина, купленная в городе, тюк фруктов, привезённый на лошади, и тюк фруктов, привезённый на осле, овощи, корнеплоды, привезённые на лошади, и корнеплоды, привезённые на осле, бочка мёда, повозки с сеном, соломой, строевым лесом. В числе товаров, привезённых для продажи в городе, следует назвать скот и продукты животноводства: лошадь, мул, осёл, бык, шкура коровы, свинья, свиноматка, четыре овцы, четыре козы, 100 фунтов сала, 100 фунтов жира, масло, шкуры овцы, козла и козы, вес шерсти, отдельно – четвёрка лошадей, купленнная в городе. Как можно заметить, большинство товаров было местного производства, то есть окрестные крестьяне свозили продукцию своих хозяйств на городской рынок и платили установленную пошлину. Также нормируется пошлина с продаваемого сырья: 100 фунтов чистого (белого) свинца, 100 фунтов красного свинца (который назывался malterbli), фунт олова, сталь, железная руда, вес железа, 100 фунтов меди. Эти металлы были необходимы для местного ремесленного производства. Наконец, следует перечисление товаров, облагаемых пошлиной, явно не местного происхождения: вьюк соли и отдельно рассыпка соли, перец, тмин, ладан, лавровый лист, мальтийские орехи. Обращает на себя внимание тот факт, что в этом списке весьма незначительное место отводится продукции ремесленного производства. Указаны только одежда, новая четырехколёсная повозка и двухколёсная повозка. Вероятно, эти товары привозились на фрайбургский рынок извне, поэтому облагались пошлиной. Местные же ремесленные изделия в список не попали, поскольку горожане, как сказано выше, были освобождены от торговой пошлины. И кроме того, незначительное число перечисленных ремесленных изделий говорит о том, что в городе было развито собственное ремесленное производство.