апреля 1962 г. Театр Эдуардо де Филиппо. «Призраки»

11 апреля 1962 г. Театр Эдуардо де Филиппо. «Призраки».

Эдуардо де Филиппо боится откровенно представлять, но не боится оставаться самим собой. Присутствие этого умного, страдающего человека — в этом отличие от других актеров, не приносящих на сцену свою личность. Они умеют делать свое дело на сцене — говорить, слушать, двигаться. Но у него — великая и исключительная личность.

Вся линия Эдуардо де Филиппо — нет патетики, упоения маленьким человеком. Он маленький и великий, он неудачник, но его нельзя истребить. Нет отвлеченного оптимизма.

… Неаполь — это итальянская Одесса.

16 апреля 1962 г. Эдуардо де Филиппо во Дворце Искусств.

Эдуардо де Филиппо о Черкасове: «Дон Кихота» смотрели без титров, все поняли (показал, какие у них были лица, когда кончился фильм). Теперь немного о себе. С четырех лет в театре. Знаю каждую дырку, каждый угол, запах пыли и красок. Из бедной семьи. Не хвастаюсь. Не чувствовал своей бедности. В 14 лет был такого же роста, как теперь, еще более худой и старше, чем теперь. В париках играл стариков. Нравились комические и характерные роли. Играл в фарсах, в сценах старой комедии (Арлекин голодает), переводных французских водевилях. Начал писать пьесы. О первой пьесе: это слишком просто и немного грустно! В 1922 г. — своя труппа (восемь человек). Не удалось.

{187} 1930 г. — «Новый год в доме Кульелы». С этого начат театр. Далее вы знаете обо мне больше, чем я сам. Представляет труппу: Первая актриса. 27 лет вместе. Ее отец — режиссер, я играл в его труппе. Она играет важнейшие роли.

Актрисы, играющие молодых женщин (меланхолических и веселых). Когда в пьесе есть роль, которая с точки зрения одной веселая, а другой — меланхолическая, они спорят между собой, но я об этом ничего не знаю.

Актеры на молодые роли: блестящих молодых людей и меланхолических. И т. д.

3 июня 1962 г. «Медея» Еврипида [Театр им. Вл. Маяковского. Пер. И. Ф. Анненского. Пост. Н. П. Охлопкова. Режиссер А. В. Кашкин. Худ. В. Ф. Рындин. Музыка С. И. Танеева. Муз. редакция И. М. Мееровича. Балетмейстер Н. Г. Гришина²⁶.]

Смена плащей у Медеи. Синий — когда уговаривает Креонта. Белый — когда уговаривает Язона. Черный — обычно. Красный — когда идет за ножом. Черное покрывало, которое выносят девы [хор]. На белом ковре — любовные игры с Язоном. В конце — прозрачное покрывало (девы медленно его поднимают, закрывая Медею).

Е. В. Самойлов играет Язона напыщенным ничтожеством. Медея — Е. Н. Козырева.

Понятий личного и общественного для античности не существует, Охлопков его вводит (история Медеи приобретает характер семейной драмы).

У Язона должно быть смятение, — а все очень просто, обыкновенно (он поступил в соответствии с общепринятыми правилами). Для него поведение Медеи — варварство. Если Язон просто пошляк — то из-за чего страдает Медея? Почему трагически страдает Язон?

Сопровождающий Язона воин — театральщина. Девы хора — тоже.

Медея, соблазняющая Креонта, чуть ли не лезет к нему с поцелуем.

{188} Пьеса Еврипида превращена в обывательскую историю (внятную, понятную).

5 июня 1962 г. «Добрый человек из Сычуани» Б. Брехта [Академический театр драмы им. А. С. Пушкина. Режиссер Р. Р. Суслович. Художник С. М. Юнович.]

Брехт сочинил давно, но поставить нужно было бы по-сегодняшнему.

Театральное выражение идей вообще не нужно, а здесь наоборот — все чрезвычайно театрально. Массовые сцены — безликая масса, выражающая отчаяние и другие чувства. Вступление — спящие китайцы, появляется полицейский — от него убегают. Театральщина. Это не по Брехту.

Боги (Р. И. Янцат, К. И. Адашевский, Г. И. Соловьев) — очень плоско. [Плоская шутка]: «Купила маленькую… — [пауза]²⁷ лавочку».

Театральное разложение на категории есть в тексте — театр должен синтезировать, а он еще и еще все разлагает.

18 и 20 октября 1962 г. [А. С. Грибоедов. «Горе от ума». БДТ им. М. Горького. Постановка и оформление Г. А. Товстоногова. Режиссер Р. С. Агамирзян. Костюмы М. М. Лихницкой. Композитор И. И. Шварц. 18 октября — генеральная репетиция, 20 октября — премьера.]

Вещественность (с озорством).

{189} Чацкий [С. Ю. Юрский] и Софья [Т. В. Доронина] — они вместе и не вместе. То, что Софья и Чацкий не вместе, — это влияние времени, разъединяющего.

Чацкий не зол, не сердит, он измучен, что-то страшное, непоправимое, досадное разрушило его.

Единство стиля, вернее, разделение стиля.

В финале Чацкий жжет руку на свече.

Обращение действующих лиц в зал.

Чацкий лиричен, несчастен.

Двое Загорецких.

Бой часов, музыка. Музыки много (в паузах). Поставлена афиша «Горя от ума». Действующих лиц представляют: слуги подносят свечи к каждому. Все расходятся.

Вертящийся сценический круг. Прозрачность всего.

Дуэт Софьи и Молчалина [К. Ю. Лавров]. Молчалин — без утрировки, гротеска. Молчалин разговаривает с Чацким не кланяясь, нагло, немного дразня его.

Наверху Фамусов [В. П. Полицеймако] со свечой.

Спящая Лиза [Л. И. Макарова], при остановке сценического круга она падает. Чтение стихов не очень, Лиза — вообще довольно плохо читает.

Фамусов сажает Лизу на колени, тянется не то поцеловать, не то укусить.

Чацкий! Проход через вертящуюся наверху дверь. Объятие с Лизой. У ног Софьи. Веселый, добродушный. Софья смеется вместе с Чацким (он хочет развлечь Софью, разговорить ее).

Конторщик Петрушка — Акакий Акакиевич? Вообще много гоголевского… Забитое, несчастное, а в общем — театральное существо.

Злой монолог Чацкого.

Скалозуб. В. А. Кузнецова заменяет П. Б. Луспекаев, для него мундир слишком большой, ботинки на два номера больше, не может маршировать. Зал смеялся — думал, что так и нужно.

Во время разговора Скалозуба и Фамусова Чацкий наверху, не сразу выходит. Софья бежит сверху. Скалозуб выхватывает шпагу.

{190} Сцена у окна. Обморок Софьи. Чацкий берет ее на руки, кладет на диванчик. Воскрешает — обмахивает ее веером.

Чацкий уходит, отдает Софье веер.

Молчалин сбрасывает повязку. Игра с Лизой. Обнимает ее довольно решительно, и так же решительно он в последнем действии тащит Лизу к себе в комнату.

Софья бросает веер, который дал ей Чацкий («Зачем сюда Бог Чацкого принес!»). Слуги сбегаются на зов. Занавес (на гаммах).

Второе действие. Лиза целует дворецкого (старика целует шутя, может быть, это ее дядька или дед).

Хорошо играют Н. А. Ольхина (Наталья Дмитриевна) и Е. З. Копелян (Платон Михайлович Горич).

Танцуют. Появляется Хлестова [М. А. Призван-Соколова]. Все застывают. Почему? Она обводит всех лорнетом, здоровается с графиней.

Загорецкий появляется с одной стороны, потом с другой. Загорецких играют два актера. Загорецкий — Е. А. Лебедев входит с закрытым лицом, пластика Черта [ангела Д] из [спектакля БДТ] «Божественная комедия».

Молодой человек, который сочувствует Чацкому, смеется его шуткам, потом не хочет верить сплетне (клевете) о его сумасшествии.

Танцы. Арапка у Хлестовой. Гротеск, преувеличение. Сплетня: фантасмагория. Князь идет медленно на переднем плане, мимо него все несется. Встают из-за карточных столов, выстраиваются, сплетничают.

Финал. Репетилов [В. И. Стржельчик] — поза смельчака в валенках на паркетном полу. Пьян. Идет по комнате. Задом садится на рояль.

Финальная сцена — со свечами в темноте (свечи настоящие). На слова Фамусова — хохот масок (до этого маски в спектакле уже появлялись один раз). Застывают (объявление об окончании спектакля).

У Чацкого есть слуга (дядька, вроде как у Гринева в пушкинской «Капитанской дочке»).

* * *