Муромцев С. Рецепция римского права на Западе
жүктеу/скачать 0.71 Mb.
|
Учение об обычном правеДостоинства и недостатки этого учения уже были указаны нами (л., стр. 88 и 89). Формальный характер исследования сказался здесь в том, что двум понятиям: убеждение и Стр. 127 обычай было приписано раздельное реальное существование, тогда как следовало бы видеть в них лишь две стороны одного и того же явления. Учение Об Образовании ПРАВА. К учению об источниках права и особенно к учению об обычном праве примыкало общее учение об образовании или происхождении права. Это учение—наиболее замечательное из всех учений исторической школы. Излагаемое обыкновенно в догматических системах, во главе учения об источниках права, введённое таким образом в круг догматических учений, оно возникло однако независимо от каких либо интересов догматики и с течением времени получило такую разработку, которая сообщила ему научный характер, превышавший требования чистой догматики (Савиньи, Пухта, Безелер, Иеринг)71. Появление этого учения связано с тою постановкою, которую в Германии, в начале нынешнего столетия, получил вопрос о рецепции римского права в связи с вопросом об издании национального гражданского уложения (выше, стр. 98); и потом в основе каждой новой попытки подвинуть вперёд учение об образовании права крылась так или иначе мысль—-содействовать вящему разрешению того же вопроса, до сих пор не утратившего для Германии своего жгучего интереса. Таким путём это учение, долженствующее, несомненно, лечь в основание научного исследования гражданского права, было в истории науки непосредственным порождением особенных условий гражданско-правового быта, созданных рецепцией римского права. С этой стороны оно принадлежит рецепции и составляет тот дар её, который она принесла науке права. Учение о Субъектах ПРАВА. § 40. За учением об источниках следовали «общая часть» гражданского права; здесь сосредоточивалось учение об об- Стр. 128 щих принадлежностях отдельных прав: субъектах, объектах, юридических действиях. — В учении о субъектах права заслуга догмы состояла в точном разграничении двух понятий: правоспособности (Rechtsfahigkeit) и дееспособности (Handlungsfahigkeit). Под правоспособностью лица разумеется юридическая возможность обладания правами, под дееспособностью—таковая же возможность совершать юридические действия, т. е. участвовать в гражданском обороте. Но римское учение о правоспособности с его разделением лиц на категории (divisio personarum) и с тремя ступенями умаления правоспособности (cap. deminutio) было слишком далеко от новой жизни и потому обыкновенно опускалось; большую практическую цену представляли правила касательно дееспособности, именно — дееспособности несовершеннолетних, но римские юристы сами оказывались в этом случае не вполне ясными (л.. стр. 421). Учение о Юридических лицах. В отделе о субъектах права было включено учение о юридических лицах, основанное на римском учении о фиске и корпорациях. Против римского права это учение грешило тем, что слишком сближало фиск с корпорациями (ср. л., стр. 646), и ещё — тем, что признавало, наряду с корпорациями, не римскую рубрику «учреждений» (ср. л., стр. 652). Всё это отражало собою не столько римское, сколько новое воззрение на предмет. То же новое воззрение сказывалось тогда, когда согласно с абсолютическими стремлениями времени в участии государственной власти признавали непременное условие установления и прекращения юридических лиц. Формально-логический характер учения выразился в том, что всю сущность таких институтов, каковы корпорация или учреждение, полагали в их юридическом олицетворении, совершенно игнорируя наиболее важное значение их, как формы общего обладания (л., § 260). В этом отношении догма XIX века всецело последовала за средневековыми канонистами, тогда как у глоссаторов и их последователей можно было бы найти более Стр. 129
реальное воззрение на данный предмет72. К пониманию истинного значения юридического лица приблизились относительно недавно, когда, по крайней мере, учреждения квалифицировали, как «имущество, предназначенное для известной цели» (Бринц); но формально-логическая точка зрения не оставляла догматика и здесь, и, чтобы спасти положение учреждений среди субъектов права, предлагалось признать субъектом неодушевленную цель учреждения73. Учение ОБ ОБЪЕКТАХ права. Догма различила четыре вида объектов гражданского права: 1) вещи, т. е. подлежащие освоению отдельные предметы внешнего мира; они составляли объект вещных прав; 2) отдельные человеческие действия (по терминологии одних) или личность в её частичном подчинении (по терминологии других)— объект прав по обязательствам; 3) личность в её полном подчинении другому лицу ~ объект семейственных прав, и 4} совокупность многих прав и обязательств, принимаемая как одно целое—объект наследственного права. Кроме того, по мнению некоторых, объектом гражданских прав служит субъекту его собственная личность, на чём зиждется «право личности» (Пухта).—О каждом из объектов права приходилось вообще говорить немного, и глава «об объектах» сосредоточивалась по преимуществу на первом виде объекта — на вещах. Учение о вещах содержало некоторые их различения. Так, нередко «вещи вне гражданского оборота» (res extra commercium) трактовались как особый вид вещей, тогда как основательнее было бы признать в этом случае одну из форм общего обладания (л., стр. 641), а постановления о религиозных вещах (res religiosae) и вовсе отделить от Стр. 130 прочих постановлений (л., стр. 649).—Далее в главе о вещах помещались обыкновенно указания на всевозможные различия вещей, хотя бы юридическое значение этих различий было самое незначительное. По отношению к римскому праву впечатление достигалось неверное, так как в развитом римском праве качества вещей играли роль весьма второстепенную. С каждым из различий связывалось в нём так мало юридических последствий, что было неуместно выдвигать на видный план самое их изложение. Но таково уже свойство формально-логического приёма. Достаточно было, что с данным подразделением вещей связывалось два, три юридические последствия (которые притом удобно предусматривались в каком либо другом определении), и догматик считал нужным посвятить этому подразделению особые определения в общей части своего курса. Напр., определение давности предусматривало различие давностных сроков для движимостей и недвижимостей, в определениях займа и ссуды различие вещей генеричеких (genus) и специфических (species) входило как существенная принадлежность; тем не менее означенные свойства разъяснялись не в связи с названными определениями, но особо — в общей части. — Отчасти здесь сказывалось влияние германского права с его, действительно, важным разделением имуществ на движимости и недвижимости. В учении о вещах следовало бы оттенить свойство самих подразделений. Категории, на которые подразделяются вещи в гражданском праве, имеют троякий характер. Во первых, подразделение может относиться ко всей области права, — оно отражается на каждом институте, так что, строго говоря, оно есть в то же время разделение всего права: относительно одних вещей учреждается одна система права, относительно других—другая. Таково было древнеримское разделение вещей на манципационные и неманципационные (л., стр. 54); таково же и германское подразделение на движимости и недвижимости.—Во вторых, подразделение может связывать с тем или другим свойством вещи лишь немногие юридические последствия, однако—так, что во всех подходящих случаях эти последствия наступают одинаково; так, напр., рим- Стр. 131 ское право постановляло, что давностный срок для движимостей один, а для недвижимостей—другой. —Наконец, в третьих, подразделению может быть придан субъективный характер: по усмотрению сторон одна и та же вещь относится то в ту, то в другую категорию, и категории таким образом приобретают отвлечённый характер (л.. стр. 535). Учение ОБ Юридических Сделках. Из остальных отделов «общей части» первенствующее место принадлежало учению об юридических сделках. Здесь говорилось между прочим о толковании сделок вообще и договоров в особенности; о влиянии, которое имеют принуждение, обман, заблуждение и шутка, приключившиеся при совершении сделок; о случайных принадлежностях сделок, каковы срок, условие и modus. Но разрешение всех этих вопросов не было поставлено вполне на реальную почву; оно не было объединено воззрением, которое исходило бы из их практического значения в гражданском обороте, и потому оставалось разрозненным и неполным. Между тем вопросы, сюда относящиеся, сливаются в один общий вопрос — об отношении юридических последствий сделки к намерениям сторон (л., стр. 611) и один критерий управляет его разрешением в каждом отдельном случае (л., стр. 612). В учении о юридических сделках удобнее всего было бы показать то значение, которое принадлежит в развитом праве объективному критерию (л., стр. 583—585); именно потому, что это значение оставалось недостаточно выясненным, произошло, напр., такое уклонение от римского права, каково учение о существенной ошибке (л., стр. 608). жүктеу/скачать 0.71 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|