235
прецеденты появления ряда поддельных «древнерус-
ских» письменных памятников.
В конце концов, победила точка зрения «патрио-
тов», и с тех пор всякое сомнение в подлинности
«Слова» стало считаться дурным тоном.
То, что позицию «скептиков»
нельзя сводить к
примитивному обвинению в
отсутствии патриотизма и
неверии в способность древних славян создавать вы-
сокохудожественные произведения литературы, пока-
зывает случай, произошедший с директором Москов-
ского
архива
Министерства
иностранных
дел
А.Ф.Малиновским.
В 1815 году Малиновский приобрёл за 170 руб-
лей пожелтевший и достаточно ветхий пергаментный
список «Слова о полку Игореве». Этот новый список
очень кстати должен был восполнить досадную гибедь
предыдущего списка А.И.Мусина-Пушкина. Далеко не
сразу осознал счастливый
обладатель раритета тот
прискорбный факт, что он стал жертвой новой искус-
ной мистификации всё того же А.И.Бардина, непре-
взойдённого мастера подделок в древнерусском духе.
И на этот раз сработанный им список «Слова» выгля-
дел настолько убедительно, что уже в наше время не-
кий М.Иванов сумел беспрепятственно
публиковать в
газетах «Труд», «Советская культура» и даже в альма-
нахе «Памятники Отечества» свои «сенсационные»
материалы о существовании второго «подлинного»
экземпляра «Слова». Речь шла о списке, когда-то при-
надлежавшем А.Ф.Малиновскому, якобы умышленно
и злонамеренно скрываемого от общественности в го-
сударственном литературном архиве.
236
Этот случай ясно показал, что подделка «Слова»
была вполне возможна. Ведь дожил же буквально до
наших дней сфальцифицированный «средневековый»
документ о первом в мире полёте на воздушном шаре
крепостного умельца, крестьянина-самоучки Крякут-
ного ещё во времена Ивана Грозного. Подделка вы-
глядела настолько достоверной, что лишь в 60-х годах
прошлого столетия она была разоблачена советскими
криминалистами.
Признаться, и я раньше не был склонен верить в
подлинность «Слова». Но теперь, вплотную занимаясь
изучением
истории русского языка, я обнаружил не-
опровержимые доказательства принципиальной не-
возможности фальсификации древнерусского текста
поэмы в том виде, в каком он дошёл до нас. В самом
деле, предполагаемый
фальсификатор XVIII века, ка-
ким бы талантливым он не был, мог сконструировать
древнерусский текст исключительно в рамках тех
представлений о характере и природе древнерусского
языка, которые бытовали в его время.
Мог ли он ещё тогда осознать то, что даже сего-
дня остаётся недоступным пониманию наших совре-
менных языковедов, а
именно существование мощ-
Достарыңызбен бөлісу: