244
вого ректора Киевского университета Михаила Алек-
сандровича Максимовича (1804 – 1873). В его работе
«Книжная старина Южнорусская», в главе I «Начало
книгопечатания в Южной Руси» читаем:
«Книжное дело на Руси, как известно, начато в Киеве в XI
веке великим князем Ярославом Владимировичем…
Но с начала
XII века бытие Южной Руси становилось такое тревожное и то-
мительное, что книжное дело, ею начатое, не могло продолжаться
в ней с возрастанием… и Южная Русь
скоро залегла на долгий
роздых; и пробудилась опять для книжной де ятельности не ранее,
как во второй половине XVI века. До той поры её новые поколе-
ния пробавлялись только прежним запасом книжным и почти
ничего нового не прибавили к нему от себя.
Одним из первых движений возрождавшейся книжной
деятельности южнорусской было стремление сближать Священ-
ное писание с языком народным. Прекрасным
и старшим памят-
ником этого стремления служит
Пересопницкое Евангелие, в
котором многие церковно-славянские слова и обороты заменены
или пояснены словами языка южнорусского «для лепшого выро-
зумленя люду христианского посполитого». Это Евангелие писа-
но на
Волыни, в Пересопницком монастыре, 1556 – 61 года»
1
.
В этой замечательной цитате, кроме её основно-
го смысла, обращает на себя внимание фраза на чис-
тейшем польском языке:
«Для лепшого вырозумленя
люду христианского посполитого».
По-моему, должно быть ясно, что копии, снятые
с не дошедших до нас
оригиналов древнерусских
письменных памятников, были сделаны не ранее вто-
рой половины XVI века, когда южнорусский язык
давно уже подвергался сильнейшей полонизации. Так,
например, известный
историк Бантыш-Каменский,
рассказывая об установлении участниками Виленского
1
Максимович М.А. «Киев явился градом великим…». Киев, 1994,
сс. 300, 301.
245
церковного собора в 1509 году строгих правил нрав-
ственного поведения священников, писал:
«Язык, коим писаны правила сего собора,
уже вмещал в
себе нечистую примесь польского, что можно видеть из следую-
щих слов: шкода, зъехатися до митрополита, вчинити и прочие,
кои там встречаются».
1
Иными словами, за пол-столетия до того, как в
начале эпохи книжного
возрождения южнорусские
книжники приступили к копированию уцелевших
древнерусских оригиналов, язык самих этих книжни-
ков уже успел в значительной степени полонизиро-
ваться.
В чём именно заключалось стремление сближать
Священное писание с «языком народным»,
как писал
М.А.Максимович? А в том, что при переписывании
старых текстов книжники
совершенно сознательно, а
Достарыңызбен бөлісу: