Демоны нашего ума: алмаз исцеления

Три эти составляющие тела возникают из трех первичных ядов, или омраченностей ума; слизь - из неведения, ветер - из желания и желчь - из ненависти. На физическом плане показателем их дисбаланса или равновесия и будут болезнь или здоровье.

На взаимоотношения этих трех влияют различные естественные факторы, такие как диета и смена сезонов. Также на них влияют образ жизни, психологические факторы, астрологические и «невидимые» силы и, наконец, карма, идущая из нынешней или прошлых жизней.

Карма и перевоплощения - центральные понятия в буддизме и буддийской медицине. Карма может пониматься как результат действий, проявляющийся вследствие работы закона причины и следствия. Любое действие тела, речи и ума, сознательное и неосознанное, неизбежно порождает плод в этой или будущих жизнях. То, что перерождается - не есть самостоятельная единица или отдельная личность. Скорее, это психическая непрерывность, сформированная личностью в прошлых жизнях, а карма - тонкий закон бытия, проявляющийся в последовательных перевоплощениях с неумолимой справедливостью.

Поскольку карма прошлых жизней проявляется в настоящем, некоторые заболевания имеют исключительно духовную, или кармическую причину. Эти заболевания не реагируют на обычные методы лечения, но требуют лечения на соответствующем уровне, то есть на духовном.

Идея кармы и кармической болезни - отличительная черта тибетской буддийской медицины. Даже в отношениях между пациентом и врачом карма может играть важную роль. Считается, что если между ними нет кармической связи, даже самый лучший врач и самый исполнительный пациент не смогут достичь излечения.

Для исследовательских целей и большей ясности я разделила тибетскую медицину на три основные категории: дхармическую, или религиозную медицину; тантрическую, или йогическую медицину; соматическую, или обычную медицину. На практике же эти три неотделимы друг от друга.

Кармическая медицина исцеляет духовными и психологическими практиками, направленными на осознание природы ума и управление отрицательными эмоциями. Она включает в себя созерцание, нравственное совершенствование, молитву и другие религиозные практики.

Тантрическая медицина действует на промежуточном - между душевным и физическим - уровне. Она использует для лечения себя и других психофизические йогические практики, преобразующие тонкие жизненные энергии внутри тела. Она часто открывает в человеке психические, или «магические», силы.

С духовного и йогического уровня тибетской медицины берут начало особые созерцательные и визуализационные практики, применяемые для лечения. Их изучение может еще больше углубить наши познания о тонких взаимоотношениях сознания и врачевания, тем более что современная медицина все больше убеждается в психосоматическом происхождении болезней: известно воздействие отрицательных эмоций на биохимию тела и роль веры и положительных эмоций при воздействии плацебо.

Третья категория - это соматическая, или обычная медицина, которая основана на системе индийской Аюрведы, но также включает в себя тибетские и другие дополнения. Лечебные методы варьируются от «мягкой» системы натуропатии — минеральных ванн, массажа, коррекции диеты и образа жизни и т.п. - до применения лекарств, состоящих из большого количества трав, а также иглоукалывания, банок и т.п.

Во всех школах тибетской медицины на центральной роли врачевателя делается особый акцент. «Заботливый уход» считается важным фактором для выздоровления больного. Нравственные качества врачевателя, его мудрость и сострадание непосредственно связаны с его целителькими возможностями.

Соматическая, или обычная тибетская медицина в своем классическом варианте состоит из восьми ветвей, одна из которых - психиатрия. Знатоки истории психиатрии определили три основных и независимых направления в лечении душевных расстройств: магическо-религиозный подход, органическо-физический подход и психологическо-эмоциональный подход⁴. Интересно, что тибетская психиатрия является сочетанием всех трех.

В отличие от современных взглядов на психоз, когда используется, в основном, один из подходов - т.е. биохимический или психологический, исключая остальные, - тибетская медицина представляет необычную, но целостную модель понимания причин душевных расстройств и их лечения.

Указывают пять первичных причин безумия: 1) карма; 2) неуравновешенность трех доша (ветра, желчи, слизи); 3) отравление ядами; 4) эмоциональные факторы; 5) невидимые отрицательные силы, или «демоны». Не считая кармы, понятие «демоны» полностью выходит за рамки современной психиатрии, и то, как понимается этот термин, будет объяснено в одной из последующих глав. Здесь же мы просто упомянем, что точнейшая тибетская идентификация симптомов, связанных с одержимостью различными демонами, представляет уникальную систему классификации психопатологии и содержит примечательные параллели с современной научной классификацией душевных расстройств.

Тибетские врачи разработали обширный раздел психофармакологии, и в их распоряжении огромное количество психиатрических лекарств, ни одно из которых до сих пор не подвергалось научной проверке на Западе. Эти психиатрические лекарства получили в Азии огромное признание за клиническую эффективность. Лично я впервые услышала о них от одной своей знакомой. У нее, обычно спокойного человека, в период выздоровления после операции на голове стали возникать внезапные эмоциональные вспышки и бред. Лечивший ее тибетский врач применял травяные благовония, - популярную в Тибете форму психиатрического лекарства, которое, как она говорила, успокаивало ее сразу после того, как она вдыхала его дым. Также Теодор Буранг, единственный, насколько мне известно, западный ученый, исследовавший целый ряд тибетских психиатрических методов лечения непосредственно в Тибете (в первой половине этого столетия), написал, что «частота успешного применения тибетского метода при лечении душевных болезней необычайна»5.

Поскольку цель данной работы состоит, в частности, в том, что-бы задокументировать традицию тибетской психиатрии, я попыталась идентифицировать наиболее распространенные вещества, используемые в психиатритческой медицине. Возможно, когда-нибудь современные ученые проведут детальные лабораторные и клинические исследования тибетских психиатрических лекарств. В конце концов прорыв современной психофармакологии - разработка первого основного успокаивающего, был сделан в результате научного исследования Rauwolfia serprntina- растения, столетиями использующегося в Индии для лечения сумасшествия.

Чтобы представить достоверные письменные источники тибетской психиатрии, я включила в эту работу оригинальный перевод трех глав по этой теме из «Чжуд-ши», или «Четырех тантр», самого известного и основополагающего труда в медицинской литературе Тибета. Говорят, что «Чжуд-ши» содержит в сжатом виде полный свод поучений по тибетской медицине. Этот труд, авторство которого приписывают самому Будде Медицины, был принесен в Тибет из Индии в VIII веке и дополнялся в течение последующих столетий. Три главы из «Чжуд-ши» представляют древнейший в мире текст по психиатрии, образующий фундамент клинической практики.

Материал по тибетской психиатрии, приводимый здесь мною, представляет собой оригинальное исследование, основанное прежде всего на совместной работе с тибетскими ламами и врачами в Индии и Непале в 1976 г. Сведения, касающиеся буддизма и тибетской медицины в целом, также были получены от тибетских лам и из публикаций по медицине, особенно из плодотворного труда Ренчунга Ринпоче.

ГЛАВА 2. МЕДИЦИНА ДХАРМЫ

С точки зрения Махаяны и Ваджраяны буддовость - неотъемлемое качество ума, присущее всем чувствующим существам, наделенным осознаванием - от насекомых до самых образованных людей. Цель человеческой жизни, следовательно, - раскрыть и реализовать это качество просветленности, Будда-природу.

Согласно Махаяне и Ваджраяне Изначальный Будда был всегда, пребывая за пределами существования и несуществования. Из изначально пребывающей природы Будды возникло бесчисленное количество Будд в неисчислимых формах, в неисчислимых эпохах, в неисчислимых мировых системах, и они никогда не перестанут появляться.

Историческая фигура Будды Гаутамы, или Будды Шакьямуни, понимается как Будда нашей эпохи и нашей вселенной. Он четвертый Будда в линии тысячи Будд, которые появятся в ней. Первым был Будда Дипанкара, а следующий за Шакьямуни, грядущий, Майтрейя, Будда Любви. С точки зрения Махаяны и Ваджраяны Будда уже был Просветленным, когда входил в чрево своей матери. Но для того чтобы явить пример пути к просветлению и распространить свое учение, он прошел через все стадии своей человеческой жизни до достижения буддовости.

Более того, Будде были известны многие свои прежние воплощения в качестве бодхисаттвы, которые зафиксированы в буддийской литературе под названием «Джатаки». Среди его прошлых жизней много воплощений в виде животных, что подчеркивает почтительное отношение в буддизме ко всем без исключения формам сознательной жизни; был Будда также врачом или целителем. Проходя через последовательные воплощения, он развил мудрость и сострадание до такой степени, что, когда переродился как принц Гаутама, он достиг Просветления, а значит, вышел за пределы рождения и смерти.

Будда Шакьямуни
Тот, кому уготовано было стать Буддой, Полностью Пробужденным, был рожден Гаутамой, царевичем рода Шакья в Северной Индии, нынешнем Непале, примерно в шестом столетии н.э. Отец намеренно оберегал его от знакомства с ужасами и трудностями жизни, и двадцать восемь лет принц Гаутама жил в королевской роскоши и спокойствии, наслаждаясь возвышенными чувствами. Но однажды, выйдя за ворота дворца, он встретил знаки истины. Это были: больной человек, дряхлый старик, труп и аскет. Тогда он осознал, что человечество утопает в страдании. Потрясенный до глубины души, отринув удовольствия и мирское величие, он ночью бежал из дворца и отправился на поиски лекарства, избавляющего от страдания.

Семь лет спустя, шесть из которых были годами сурового подвижничества, отвергнутого им в конечном итоге как крайность, он сидел, погруженный в глубочайшее сосредоточение, под деревом бодхи. В течение всей ночи его искушали силы смерти и желания, но он оставался непоколебим в своем сосредоточении. С наступлением рассвета, победив все негативные силы, принц стал Буддой.

Из великого сострадания - качества, ставшего его отличительной чертой, - он наставлял других истине, которую сам в себе раскрыл как путь, освобождающий от страдания. Этот путь - его учение, называется Дхармой.

В своей самой первой проповеди Будда изложил учение о Четырех Благородных Истинах. Первая истина - истина страдания: существование горестно; вторая - истина причины страдания: корыстное желание; третья - истина прекращения страдания: нирвана, (буквально «отторжение, полное уничтожение жажды желания»); и четвертая истина - истина пути к прекращению страдания: восьмеричный путь, который можно свести к трем: развитию нравственности, сосредоточенности и мудрости.

Из пяти монахов, которые слушали эту первую проповедь Учителя, выросла община монахов, монахинь и мирян, которые стали последователями Будды и его Дхармы. Это сообщество называется Сангхой. Оно представляют собой живое выражение устремленное к Просветлению. Будда, Дхарма и Сангха вместе образуют нераздельную троицу буддизма, известную как Три Драгоценности. Путь Будды также называется Срединным путем, ибо он не основан ни на крайностях аскетизма, ни на потакании чувственности.

Сорок пять лет Просветленный наставлял человечество истине, работая на благо всех живых существ и всегда делая акцент на беззаветной любви и доброй воле, которые являются путем и выражением этой истины. На восьмидесятом году, окруженный своими любимыми учениками, он покинул тело и ушел в Паринирвану. В своем последнем наставлении он напомнил об ответственности каждого за себя, и о непостоянстве, лежащем в основе мира. Утешая и увещевая своих скорбящих учеников, он сказал: «Все, что сложено, должно распасться, будьте светильниками самим себе, о монахи».

Так Будда, редчайший и мягчайший человек, тот, который соединил мудрость и сострадание неведомым до того путем, тот, кто достиг полного Просветления героическим усилием, открыл новое измерение в религии, философии, психологии, науке, искусстве и культуре для всего мира, покинул его две с половиной тысячи лет назад. В течение всего этого времени он был вдохновителем и примером для миллиардов людей, стремящихся понять самих себя и природу существования и пытающихся принести спокойствие и доброту в свои жизни и окружающий их мир. Вдохновение Будды остается с нами, и свет его озарения сияет и поныне.

Сердце Дхармы
Наставления Будды распространялись по всей Азии в течение столетий после его смерти, и буддизм стал мировой религией - единственным вероучением из Индии, достигшим такого положения и влияния. Со временем развилось множество школ и традиций, приспособившихся к культурным особенностям стран, в которых буддизм распространился. Но вне зависимости от формы буддизма - Дзен - Чистая Земля, Хинаяна или Махаяна, - и вне зависимости от происхождения - Цейлон, Китай или Тибет,- суть буддизма неизменна и обобщена в первом наставлении Будды о Четырех Благородных Истинах.

Первая истина - истина страдания - непостоянство, присущее обусловленному существованию. Все, что существует, состоит из частей, недолговечно и преходяще. Существуют четыре основных страдания: рождение, болезнь, старость и смерть. Вторичными страданиями являются: не-получение того, чего мы хотим; не-хотение того, что мы получаем; разлученность с кем-то или чем-то, дорогим для нас, и совместное пребывание с людьми и вещами, которые нам не нравятся.

Вторая истина - истина причины страдания - желание. Желание чувств, желание существования, желание несуществования. Корыстное желание приводит к перерождению, порождает сансару и причиняет несчастье нам самим и другим.

Третья истина - истина прекращения страдания - прекращение желания, непривязанность, освобождение, нирвана. Устранение желания позволяет выйти за пределы, достичь безмятежности, пребывать в абсолютной природе неподвижности, невыразимом блаженном покое. Это не означает прекращение осознавания, то есть это не пассивное состояние. Напротив, это полное пробуждение осознания реальности, не омраченное обманчивыми мыслями и эмоциями.

Четвертая истина - истина пути прекращения страдания – восьмеричный путь, включающий правильный взгляд, правильное намерение, правильную речь, правильное действие, правильный образ жизни, правильное усилие, правильное понимание, правильное созерцание. Восемь этих постулатов обобщают до трех: развития нравственности, сосредоточения и мудрости.

Есть еще два понятия, поддерживающих это основное поучение. Первое -это понятие «не-я». Не существует никакой независимой «я»-сушности, самобытия. Не существует самобытия нас самих, нет его и в окружающем нас мире явлений. Существует только обусловленное существование. Чувство «самости», испытываемое нами, составлено из пяти скандх, пяти состояний материн, пли психофизических ощущений. Это: форма, чувственное восприятие, ощущение, мотивация и сознание. Первые три -процессы инстинктивные; последние два - волевые. Динамичное взаимодействие этих пяти, а не некое неизменное «я», дает нам ощущение себя. С точки зрения буддизма, проблема человека — его запутанность, то, что он хватается за это чувство «я», как за некую реальную сущность, вместо того чтобы переживать постоянно изменяющиеся проявления существования. Пять взаимодействующих составляющих бытия описываются как пять стихий: земля, огонь, вода, воздух и пространство.

Поскольку все внешние и внутренние явления лишены независимого самобытия, мир и его проявления следует понимать как иллюзию, мираж.

Как звезды, наваждение, светильник,

обман или росу, или пузырь,

как сон, как вспышку молнии, как тучу —

так видеть мы должны все то, что есть.*

Другим основополагающим понятием является доктрина взаимозависимого происхождения *."Взаимозависимое возникновение — одно из базисных положений буддизма. Речь идет о том, что ни одно явление или объект не существуют «сами по себе», а вызваны совпадением каких-либо условий, которые привели к их появлению. То, что мы считаем реальным, — иллюзии, совпадение различных условии. — Прим. ред.

В буддийских писаниях оно формулируется следующим образом:

«Обусловленные неведением кармические тенденции;

обусловленное кармическими тенденциями сознание;

обусловленные сознанием имя и форма;

обусловленные именем и формой шесть источников сознания;

обусловленный шестью источниками сознания контакт;

обусловленная контактом чувствительность;

обусловленное чувствительностью желание;

обусловленная желанием привязанность;

обусловленное привязанностью появление;

обусловленное появлением рождение;

обусловленные рождением старение, смерть, горе, причитания, боль, печаль и отчаяние. Вот как возникают все страдания»⁷.

Поворот вспять вышеперечисленных связей, или процесса взаимозависимого происхождения, и есть практика Дхармы, ведущая к нирване. Тройственная природа буддийской практики есть развитие нравственности, сосредоточения и мудрости, а главной опорой этих практик является развитие осознанности. Основой буддийской нравственности является развитие любви, доброты и сострадания. Смысл этого в том, чтобы никогда не причинять вреда или страдания другим существам, а пытаться помочь им и нести им счастье.

Основой буддийского сосредоточения и созерцания является контроль над умом. Развив сосредоточение и осознавание, мы можем управлять необузданными мыслями и эмоциями, которые порождают страдания и карму. Суть всего описывается следующим образом:

Беспокойство вызывается главным образом тремя причинами: чувствами (1), страстями, нуждами и желаниями (2) и беспорядочным мышлением (3). Для того, чтобы одолеть этих врагов духовной безмятежности, необходимо, следовательно, отдалить чувства от их объектов, подобно тому как черепаха убирает свои конечности, перестать хотеть чего бы-то ни было и пресечь беспорядочное мышление⁸.

Развитие мудрости означает инеллектуальное и созерцательное понимание взаимозависимого возникновения и реальное осознавание отсутствия «самости».

Объясняются эти основные доктрины буддизма с тибетской точки зрения или точки зрения ваджраяны⁹.

Источником всякого болезненного обусловленного проявленного существования, т.е. сансары, являются наши действия в состоянии «неведения». Оно вызвано нашим исходным неведением, или неосознанностью. Основа всего по сути пуста и обладает ясностью, недоступной нашему пониманию и лежащей за пределами рождения и смерти. Будучи названной, она именуется Сутью Просветления, или Природой Будды. Сушества, не распознающие эту изначальную чистоту, пустое ясное безграничное пространство, впадают в заблуждение вследствие неведения. Из-за кармы прошлых устремлений, привычек и деяний в пустоте возникает движение сознания. В тумане неосознанности, хватаясь за «я», хотя и не существующее, человек хватается за эти движения с жадностью или ненавистью и творит таким образом иллюзию того, что они наделены независимым существованием.

Из этих двух причин - тонких кармических сил и внутреннего хватания за «я» - начинают разворачиваться полномасштабные внешние деяния, осознаваемые через врата пяти чувств и восьми сознаний.

Не видя того, что движение сознания, чувство разделенности на «себя» и «другого» невещественно и неотделимо по своей природе от пустоты, человек хватается за это как за нечто реальное и тем самым создает видимость разделенности и двойственности субъекта и объекта. Таким образом, благодаря трем основным умственным загрязнениям — невежеству, желанию и ненависти, - сознание само загоняет себя в ловушку, и мы впадаем в состояние неудовлетворенности.

Эти негативные эмоции - корень, из которого произрастают все физические и душевные заболевания и страдания. Источником болезней и зависимости от эмоций является недостаточный контроль над умом. Избавиться от страдания можно единственным путем - искоренить неведение и неосознанность, вызвавшие наше заблуждение, и в конечном счете - страдания. Мы достигаем этого, практикуя Дхарму.

Для того чтобы лучше понять, как возникает это болезненное состояние, беспокойство по поводу существования, используется одна из начальных дхармических практик, в которой мы пытаемся обнаружить, где же все-таки находится «я». Посредством анализа выясняется, что «я» нигде нельзя найти: ни в теле, ни в чувствах, ни в уме. Становится понятно, что момент, когда мысли появляются и воспринимаются как независимые от самого себя, и является моментом возникновения понятия «я». Одновременно с этим следует присвоение. Так появляется понимание, что именно эта возникающая от изначальной неосознанности двойственность, т.е. разделение на субъект и объект, создает карму и закрепляет наше заблуждение и страдание.

Этот опыт помогает рассеять наше судорожное хватание за самих себя и за окружающий мир как за нечто твердое, постоянное, наделенное собственным бытием. Освободившись от ощущения себя мы можем начать глубже проникать в природу ума и переживать неподвижность и пустоту.

В медитативном состоянии следует просто наблюдать за тем, как мысли и чувства возникают в сознании, не хватаясь и не реагируя на них. Таким образом распознаются невротические душевные модели и эмоции, и их хватка ослабляется. Начинается освобождение от их воздействия. Развивается подлинное сосредоточение и контроль над сознанием; появляется осознавание неподвижности, существующей в перерывах между мыслями.

Все деяния тела, речи и ума, которые мы совершаем в состоянии неосознанности, имеют в соответствии с законом кармы причину и следствие. Так образуется вселенная вообще и наши личные обстоятельства в частности. Мы никогда не сталкиваемся с ситуациями, не являющимися следствием кармы, плохой или хорошей. Достаточно или недостаточно полное осознавание нынешней ситуации (вызванной прошлой кармой) порождает новую карму, определяющую наше будущее. Поэтому наши нынешние обстоятельства являются в высшей степени созидательными, а отнюдь не фатальными. Мы можем быть хозяевами своей мотивации и состояния сознания в данный момент, мы сами решаем, чему происходить. Однако чаще мы склонны действовать и реагировать неосознанно, силой кармы закрепляя несознательные привычки, ввергающие нас в круги бытия.

Полное устранение наших душевных недостатков и прекращение кармы приходит с просветлением. Пребывая в абсолютной неподвижности, или пустоте, открываемой в промежутках между мыслями, обнаруживается, что и все происходящее в уме, и осознавание этого неотделимо от пустоты. В созерцании ни мысли о прошлом и будущем, ни мысли о настоящем не отвлекают тебя. Ты пребываешь в настоящем чистом осознавании пустоты. Через абсолютное и непосредственное осознавание пустоты и изначальной чистоты, подобной природе Будды, можно достичь просветления.

Для того чтобы практиковать Дхарму, встать на путь искоренения нашего неведения, болезней и страдания, необходимы три вещи. Первое - достичь непоколебимости ума и развить преданность; второе - быть непосредственнным и свободным от намерения обмануть; третье - стать добрым. Чтобы устремиться умом к просветлению, то есть совершенному и окончательному здоровью, утверждает тибетская традиция, необходимо понять четыре основополагающих наставления. Без понимания этих наставлений и размышления над ними прочное намерение следовать Дхарме никогда не разовьется. Это размышления: (1) о драгоценности человеческого рождения, дающего возможность слышать и практиковать Дхарму, ибо такое рождение трудно достижимо; (2) о непостоянстве всего и вся; (3)о неизбежности закона кармы; (4) о всепроникающем страдании в мире обусловленного существования, в сансаре. Согласно буддизму, существует шесть миров сансары, где обитают различные существа: существа в мире богов; в мире полубогов, или завистливых богов; в мире людей; в мире животных; в мире голодных духов; в аду. В каком-бы из шести миров кто ни рождался, он всегда подвержен непостоянству, карме и страданиям. Даже боги, живущие долго и наслаждающиеся удовольствием и счастьем своего положения, в конце концов выпадут из этого состояния, когда их карма исчерпается, и примут перерождение в одном из низших миров. Только те, кто достигли просветления, выйдут за пределы «колеса рождения и смерти» и обретут совершенное непрекращающееся счастье и покой, каковым является нирвана. Есть хорошо известная буддийская притча, которая показывает, как признание этих фундаментальных истин может быть использовано в виде лекарства, наставляющего на путь и избавляющего от страданий, вызванных эгоистичной сосредоточенностью на себе.

У женщины по имени Готами умер маленький сын. Готами обезумела от горя и, привязав труп своего ребенка к бедру, бродила по деревне, выпрашивая лекарство, чтоб его излечить. Но никто не мог помочь ей, и, в конце концов она отправилась к Просветленному и попросила лекарство у него. Будда, в сострадании и видя в ней нечто обещающее, попросил ее найти дом, где никто никогда не умирал и принести оттуда горчичное зерно. Готами шла из дома в дом, но не могла найти ни одного дома или семьи, которых не посетила бы смерть. Тогда безумие отпустило ее, и она поняла, что никто не избегает боли, смерти и потерь и что Будда предвидел то, что она поймет это и утешится.

Тогда, попрощавшись со своим ребенком, она принесла его тело на место сожжения и, возложив его там, произнесла следующее четверостишье:

Сказав так, она вернулась к Учителю и попросила дать ей прибежище. Спустя некоторое время, познав причину вещей, она прозрела и достигла святости (архатства).

Буддийская медицинская аналогия ясно изложена в сутре, озаглавленной «Лотос Доброго Закона», в которой Будда говорит: «Применяя сравнение, к Татхагате следует относиться как к великому лекарю, а ко всем существам как к ослепленным заблуждением, подобно слепорожденным. Пристрастие, ненависть, заблуждение и шестьдесят две ошибочные концепции являются [жизненными силами], ветром, желчью, слизью. Четыре истины - четыре лекарственных растения, а именно: состояние пустоты, осутствие причины, отсутствие объекта и угасание»¹¹.

В другом писании, «Махаларанирвана Сутре» содержится четыре основные мотивации, которые необходимы для следования Дхарме. Это: считать наставника врачом, себя больным, наставления почитать лекарством и относиться к наставлениям как к лечению.

Объясняя Четыре Благородные Истины, Будда описывает последовательность развития болезни и предписывает ее лечение. Причиной болезни, как мы уже обсуждали, является основополагающее неведение. Это неведение порождает желание и ненависть. Все, описанные Буддой 84 000 загрязнений, можно свести к этим «трем ядам». Лекарство, которое излечивает их, - тройственное обучение, образующее путь Дхармы.

Нравственность излечивает желание, жадность и похоть; в качестве лечения используются созерцание тошнотворности, уродства и отвратительности объектов вовлечения. Сосредоточение излечивает гнев, ненависть и отвращение, используя созерцание сострадания. Мудрость излечивает неведение через созерцание взаимозависимого возникновения.

Из них развитие мудрости (праджни) - наиболее важно, поскольку наносит удар по коренному яду- неведению, из которого происходят все остальные яды, а потому говорится, что мудрость, или праджня, является окончательным лекарством, излечивающим любые болезни и муки.

Все школы буддизма, говоря об очищении загрязненности, опираются на Четыре Благородные Истины. Однако исцеление достигается совершенно разными способами, согласно отличиям их философских взглядов. Это обилие взглядов отражает те огромные изменения, которые происходили в буддизме на протяжении многих лет со времен Будды и ранних форм буддизма, до поздней Махаяны и тантрического буддизма, пришедшего в Тибет.

Основное разделение в буддизме проходит между Хинаяной (Малая колесниц»), и Махаяной (Великая колесница). Ваджраяна (Алмазная колесница) есть дальнейшее развитие Махаяны, которая возникла с развитием тантры. Буддизм Тибета фактически и есть сочетание этих трех колесниц.

Путь Хинаяны, называемый также Тхеравадой, или «путем старейшин»,- продолжение раннего буддизма. Он делает акцент на отречении, аскетической чистоте и развитии осознанности. Его центральным понятием является непостоянство. Он опирается на поучения самого Будды, организованные в собрание, наываемое «Трипитака» («три корзины»), - три раздела наставлений. Они включают в себя Винайю (нравственность - правила послушания), сутры (созерцание - проповеди Будды, записанные после его кончины) и Абхидхарму (мудрость - учение, основанное на анализе данных опыта).

Духовный идеал Хинаяны - достичь освобождения для себя самого. Он воплощен в личности архата, который достигает тишины нирваны и выходит из кругов рождения и смерти. Это, однако, не подразумевает состояние полного просветления, а скорее, святости.

В Хинаяне медицинские предписания относительно трех ядов просты: «держись от них подальше». Практика Хинаяны состоит в том, чтобы укротить ум, управляя страстями-ядами, и уйти из мира, в котором эти яды властвуют. В целом путь Хинаяны делает упор на лекарство отречения, чтобы излечить скорее болезнь желания (а не ненависти или неведения).

Духовный идеал Махаяны - достичь освобождения ради других. Он воплощен в образе Бодхисаттвы. Бодхисаттва из любви ко всем существам - букашкам и королям в равной степени - дает обет отложить собственный уход в нирвану, чтобы остаться в мире ради освобождения всех существ от страдания. Обет и идеал бодхисаттвы - путь любви. Это прекрасно выражено у индийского буддийского поэта-святого Шантидэвы:

Путь бодхисаттвы - развить мудрость, распознав пустоту в себе и других, и пробудить активную любовь и сострадание как проявление этой мудрости. Махаяна основана на пробуждении «мыслей о просветлении», - бодхичитгы, устремленности к просветлению ради всех живых существ, поскольку буддовость - полная просветленность - неотъемлемо присутствует во всех живых существах, но замутнена irx омрачениями.

Махаяна учит, что скрытая внутри природа Будды постепенно осознается в череде перерождении при следовании путем Бодхисаттвы — совместным развитием мудрости и сострадания. Осознавая подлинную природу явлений (мудрость) и культивируя мысль о просветлении себя и других (сострадание), бодхисаттва в конечном итоге становится Буддой.

Говорится, что бодхичитта - мысль о просветлении - единственно великая мысль, которая всегда приносит положительный плод. Так же как вдохновение и мотивация, она пробуждается практикой «четырехбезмерных»-безграничной любви, безграничного сострадания, безграничной сочувственной радости и безграничной равностности. Открытая бескрайняя природа этих положительных качеств, исходящих из сердца, приводит к состоянию полной погруженности в созерцание (самадхи).

Как активность, бодхичитта развивается через практику «шеста совершенств»: щедрости, нравственности, терпения, усердия, созерцания и мудрости. Первое - щедрость - является началом пути действия без привязанности. Говорится, что мы можем развивать ее, просто перекладывая что-то из одной руки в другую. Каждое следующее совершенство (ларалшта) глубже предыдущего и содержит его в себе. А все в конечном итоге приводят к мудрости - осознанию того, что природа явлений пуста.

Пустота, шуньята, центральное понятие Махаяны. Она выражает природу абсолютной реальности, а осознание шуньяты, или пустоты, есть аспект мудрости Махаяны. Глубокое значение пустоты обобщается в буддийских писаниях, называемых «Совершенство мудрости», или «Праджняпарамита Сутра», но понятие пустоты в силу самой ее природы трудноописуемо. Как сказано в Праджняпарамита Сутре, «шуньята—синоним того, что не имеет причины, того, что лежит за пределами мысли или понятия; того, что не было сотворено, не было рождено, неизмеримо».*13

Действительно, нет в других языках подходящего перевода для слова « шуньята», поскольку «пустота» и «пустотность» несут негативные оттенки, тогда как шуньята - положительный вид пустоты, выходящий за пределы двойственности позитивного-негативного. Учение о пустоте было провозглашено в диалектической философии Мадхьямики Нагарджуной, индийским буддийским философом-святым второго столетия. Нагарджуна говорил о шуньяте: «Она не может быть названа пустой или не пустой, или и тем и другим, или ни тем ни другим, но дабы указать на нее, она называется Пустота».¹⁴

Шуньята может быть понята интеллектуально из философии и жизненного опыта, но чтобы осознать ее глубоко подлинную реальность-недвойственность в том смысле, что наше осознавание расширяется до пространства ее сияющей открытости, ми должны получить этот опыт в глубоком созерцании. Через такое созерцательное осознание пустоты можно стать просветленным.

Абсолютное сострадание Махаяны возникает одномоментно с осознаванием пустоты. Поскольку мы все обладаем природой пустоты, то мы не можем выносить страдания других, всех тех существ, кто в разное время был нашими матерями (братьями, врагами, любимыми и т.п.) в бесконечных кругах перерождения, вызванных эгоистическим неведением и подверженности иллюзии двойственности.

С точки зрения исцеления, в Махаяне лекарством считаются любовь и сострадание, которые излечивают недуг ненависти и гнева. В высшей Махаяне конечным лекарством является шуньята. Пустота есть противоядие от любых ядов и скверн. Поэтому нет нужды удаляться из мира, дабы излечиться от этих ядов. Фактически любовь и сострадание Махаяны требуют, чтобы бодхисаттва оставался в мире страстей для помощи другим существам. Поскольку буддовость имманентно присуща всем существам и может быть постигнута через осознание шуньяты, следовательно, весь мир явлений может восприниматься в терминал неотъемлемой от него Будда-природы, и соответственно восприниматься как населенный бесчисленным количеством будд и бодхисаттв, существующих в космических Чистых странах за пределами мира двойственного опыта.

Согласно Махаяне, существует бесчисленное количество будд, бодхисаттв и божеств. Они представляют собой различные аспекты природы Будды. К примеру, Авалокитешвара - аспект сострадания, Манджушри - аспект мудрости, а Ваджрапани - аспект силы. Богиня Тара воплощает вдохновение пустоты и является женской формой Будда-природы. Вайдурья Гуру, или Будда Медицины, воплощает собой форму врачевания.

Именно в Махаяне впервые появляется Будда Медицины, и почитание Владыки Врачевания становится одним из наиболее популярных и широко распространенных «культов» в Махаяне. Будде Медицины молились как дающему духовное лекарство, способное излечивать духовные, психические и физические болезни. Среди двенадцати обетов, которые, как считается, принял Будда Медицины, есть такой, который излечивает, если его имя только услышано или о нем подумали. Его существование подчеркивает важность врачевания в Махаяне.

Несмотря на то, что Махаяна разительно отличается по своему характеру и акцентированным моментам от Хинаяны, она все же покоится на основании Хинаяны: она включает ее и развивается из нее. Сходным образом Ваджраяна включает в себя и отталкивается в своем развитии от Махаяны.

К пути отречения Хинаяны, Махаяна добавляет путь бодхичитты сострадания, а к концепции Хинаяны о взаимозависим происхождении Махаяны добавляет теорию Мадхьямики о пустоте. Ваджраяна включает в себя и то и другое, но заостряет внимание на пробуждении мудрости через преобразующую энергию явлений, происходящих из пустоты, которые на самом деле неотделимы от нее.

Описание просветления в Ваджраяне отражает отличие этих концепций. Не отречение от сансары ради плода нирваны, как в Хинаяне; не раздельное сосуществование сансары и нирваны, обнаруживаемое в Махаяне; но просветление, которое есть реальное осознавание единства сансары и нирваны.

В Ваджраяне пустота больше уже не рассматривается как противоядие. Любые явления, «я» и «другие» (относительная истина) разделяют природу этой пустоты (абсолютная истина). Обе истины неотделимы друг от друга. Постичь истинную природу сияющей пустоты, означает рассеять различия между сансарой и нирваной. Таким образом, любые явления воспринимаются «чистым восприятием», как неотделимые от сияющей пустоты, а, следовательно, как священное проявление Будда-природы. Таким образом, вместе с другими существами становишься божеством мандалы.

Созерцательное распознание пустоты прямо и блаженно, и всякое проявление воспринимается как игра божества, пустоты. В этом великая радость, великое облегчение. Как сказал мастер Ваджраяны Лонгчен Рабжампа: «Поскольку Ум как таковой - чистый изначально и не может ни в чем укорениться, кроме самого себя, - нет никакого посредника и необходимости что-либо делать, ум вполне может быть счастлив... Поскольку все есть только мираж, совершенный в том, чем он является, не имеющий ничего общего ни с плохим, ни с хорошим, принятием или отрицанием, вполне можно расхохотаться».¹⁵

Идеал Ваджраяны есть достижение просветления именно в этой жизни, в отличие от постепенного пути Махаяны. Преобразование заблуждения в просветление достигается практикой тантры и прямым познанием Природы Будды. В тантрической практике любые проявления двойственности объединяются в процессе практики в одно целое, выходящее за пределы двойственности и концепций. Наш ограниченный и зацикленный на «я» взгляд преобразуется в чистое восприятие явлений, как сияющего проявления пустоты. Средствами этого являются йогические практики, преобразующие тонкие энергии в теле и уме, и размышления, направленные непосредственно на проникновение в абсолютную истину ума «как такового», обнаженное восприятие истинной реальности.

Для объяснения глубокого значения Ваджраяны используют исходное сравнение с ваджрой. Ваджра - санскритское слово (в тибетском это «дордже», рдор-же), означающее алмаз, молнию или скипетр. Говорят, что изначальная Будда-природа подобна алмазу, неразрушимому и чистому, который пуст сам по себе, но светится в отражении энергии радужным светом.

В тантрических обрядах ваджра- ритуальный скипетр, символизирует собой суть пробужденного осознавания и сострадания, а также происходящие из них искусные средства. Пару с ваджрой составляет ритуальный колокольчик, символизрфующий пустоту, и мудрость с присущим ей блаженством. Союз колокольчика и дордже представляет собой полное просветление, самоосвобожденную Будда-природу всех явлений.

Согласно Ваджраяне, все тайные наставления о просветлении исходят от Изначального Будды. Его называют Самантабхадра (тибет. - Кунтудзанпо - Всеблагой). Также этот уровень представляет будда Ваджрадхара (тибет. - Дордже Чанг - Держатель Алмаза). Этот изначальный неотъемлемый уровень истины называется Дхармакайя, Таковость, Будда-суть.

Наша подлинная природа тождественна Изначальному Будде, но вследствие омраченности мы забыли нашу подлинную природу и оттого странствуем в сансаре. Часто приводят пример того, что наша истинная природа подобна небу - открытому, просторному, не имеющему начала и конца. Загрязнения и омрачения нашего ума подобны облакам. Цель тантрических буддийских практик - удалить и преобразовать омрачения так, чтобы заново открыть и постичь нашу тождественность Будде.

Для того чтобы сообщить абсолютную истину тем, кто не может воспринять ее самостоятельно, Изначальный Будда из сострадания проявляет бесчисленное количество эманации во всех мирах и на всех уровнях. Для нужд существ различного вида им проявлены сто гневных и мирных божеств.

Из изначально пребывающей истины, представленной Ади буддой, возникают пять Дхьяни-будд, представляющих собой Будда-природу проявленного миропорядка. Это - активное и невидимое проявление, возникающее из непроявленного сияющего пространства пустоты. Это уровень Самбхогакайи. Дхьяни-будд изображают в мандале - сферической схеме мироустройства, демонстрирующей сияние Будда-природы. Каждый из них представляет собой особый вид мудрости, качество просветленности, способность, направление, звук, цвет, жест и т.п. В буддизме тантры и махаяны существуют различные порядки будд, божеств и бодхисаттв, излучаемых из основной мандалы пяти Дхьяни-будд.

Когда Будда-природа проявляется на грубом материальном плане, она называется Нирманакайя. Это, например, исторический будда Шакьямуни.

Таким образом три кайи, «три тела Будды» -Дхармакайя, Самб-хогакайя и Нирманакайя представляют собой священную буддийскую троицу трех уровней выражения природы Будды. Они представляют собой непроявленнып, тонкий и проявленный уровни Будда-сути. Они представляют собой соответственно ум Будды, речь Будды и тело Будды.

В Ваджраяне практика заключатся в том, чтобы преобразовать самих себя и мир вокруг нас в тело, речь и ум Будды. Эти практики описываются в последовательных текстах, известных как тантры (тибет. - гйу(рГйуд).

Посредством тайного тантрического обряда практикующий создает и одновременно отождествляет себя с формой конкретного божества. Это достигается через визуализацию, мантры (особые формулы из слогов, использующих духовную силу звуковых вибраций), мудры (символические жесты, пробуждающие духовную восприимчивость и осознание) и бесформенное созерцание.

В этих тантрических садханах - а на самом деле в любом созерцании или религиозной практике - есть три вещи, которым традиция придает особую значимость. Первое - это иметь намерение выполнять данную практику ради освобождения всех существ; второе - это не привязываться к тем опытам, которые могут возникнуть в созерцании, и третье - разделять плод практики, то есть посвящать семена осознавания и хорошей кармы, возникшей в практике, потенциалу просветления вселенной.

В Ваджраяне роли гуру, или ламы, придается особое, центральное значение, ибо он может силой своего просветленного осознавания ввести ученика в природу его собственного ума, или подлинной реальности. Это называется прямой передачей от ума к уму. Лама выполняет особый обряд посвящения, в котором он знакомит ученика с мандалой божества, и сталкивает его лицом к лицу с сиянием реальности.

Может или нет ученик удержать это состояние осознавания после посвящения - в любом случае семя озарения заложено. Если ученик практикует садхану согласно наставлениям, с правильным намерением и должным усердием, она приведет к просветлению. Поэтому в Ваджраяне гуру обладает первостепенной значимостью. Один тибетский лама объяснил это так: «У всех будд есть желание помогать нам. Но мы неспособны видеть их или общаться с ними так, как способны делать это с ламой».

Дордже Чанг, Ваджрадхара и Самантабхадра - это все имена Будды, и имена всех будд. Ваджра (алмаз) неразрушима, поскольку все будды освободили свои умы от покрова клеш (загрязнений ума), дух всех будд неразрушим, подобно ваджре. Гуру является сутью Ваджрадхары».¹⁶

Во всех буддийских колесницах основная практика - прибежище. Принять прибежище в Трех драгоценностях - Будде, Дхарме и Сангхе подобно признанию того, что ты болен и готов принять помощь доктора и его лекарств. В Ваджраяне еще два тройственных прибежища добавляются к этому основному.

Первое прибежище - в ламе, в божестве медитации (ийдаме - особой форме и аспекте природы Будды) и в женской мудрости, дакине (тибет. — «кхалдрома», «мать, идущая на небо»), чувственном аспекте пустоты.

Второе дополнительное прибежище - в трикайе - Трех телах Будды. Дхармакайей, че-ку (чос-ску) называют абсолютное тело истины, Будда-ум, нерожденную, неумирающую всепроникающую пустоту. Самбхогакайей, лонг-ку (лонгс-ску) называется тело радости, речь Будды, энергетический, подобный радуге тонкий уровень. Нирманакайей, тул-ку (спрул-ску) называется тело формы, тело Будды, и характеризуется беспрепятственной активностью сострадания.

Цель практики Ваджраяны — распознать и постичь эти «три тела» в себе, трансформировать свои физические, душевные и духовные энергии путем тантрических практик. Это также цель тантрической медицины, как будет описано в разделе тантрического лечения.

Что касается аналогии исцеления, в Ваджраяне не происходит ни предохранения от ядов (как в Хинаяне), ни лечение их с помощью противоядия пустоты (как в Махаяне). Вместо этого яды используются в качестве лекарств, которые преобразованы в «нектар» путем распознавания их Будда-природы. Часто в качестве примера приводят павлина, сияющего великолепием, несмотря на то что он питается ядом. Это означает, что энергии привычных мыслей и мешающих эмоций отождествляются с природой мудрости пустоты, из которой они возникают. Так яды высвобождаются по мере возникновения непоколебимого, подобного алмазу осознавания, и таким образом их энергия становится «лекарством», пищей для того-же осознавания, а следовательно постижения.

В Махаяне и Ваджраяне Будде Медицине молятся не просто за его исцеляющую силу. Будда Медицины - это форма Будда-природы, которую практикующий стремится осознать в себе. Через практику созерцания Будды Медицины можно выработать огромную целительную силу для лечения себя и других. Таким образом, высочайший образец, которому стремится подражать тибетский буддийский врач, не кто иной, как сам Будда Медицины. Во время своей повседневной врачебной практики он духовно отождествляется с Буддой Медицины.

Методы буддизма Ваджраяны, укоренившиеся в Тибете, были разработаны в Индии великими мудрецами тантризма, махасиддхами. Тантрическая направленность оказала влияние на все тибетское, и для тибетской медицины это так же верно, как и для тибетского буддизма.

Представленные выше некоторые существенные положения буддизма хотя и не являются полным обзором тантраяны, однако помогут нам сориентироваться в процессе изучения тибетской буддийской медицины и психиатрии, ибо тантрический буддизм есть источник целебных вод Тибета.
ГЛАВА 3.ИНДИЙСКАЯ МЕДИЦИНА И БУДДИЗМ

Аюрведа
Тибетская медицина основана на традиционной медицине Индии — Аюрведе, буквально «науке о долгой жизни». Аюрведа - целостная система, ставящая задачу соблюдать такой образ жизни, чтобы продлить ее и предотвратить заболевания.

Аюрведа - священная наука. Согласно индийской мифологии начало ей было положено богом Брахмой. От Брахмы она была передана легендарным мифическим близнецам Ашвинам, богу Индре и, в конце концов Атрейе, человеку. Атрейя наставлял медицине в древней метрополии Таксиле. Его шесть главных учеников, в свою очередь, разошлись по Индии и распространили учение.

Начало Аюрведы как действующей медицинской традиции относится к периоду Вед, то есть к середине второго тысячелетия до н.э. Ригведа, самый ранний из известных памятников индийской литературы, упоминает различные болезни и отмечает попытки людей лечить их. Эта древняя священная книга также включает гимн магическим и лечебным растениям, содержащий исчерпывающую информацию.

Однако начало аюрведической традиции было положено «Атхарваведой», являющейся самым ранним источником лечебных предписаний. По существу «Атхарваведа» рассматривает болезнь как влияние демонов. Она предписывает магические и травяные лекарства - разнообразные растения, амулеты и песнопения для предохранения от злых чар демонов и врагов, и улучшения здоровья и сексуальной силы.

Пока магия и религия были неразрывно связаны с медициной в ведический период, независимая медицинская традиция, а вместе с ней и появление класса профессиональных лекарей в отличие от предшествовавших им магов-жрецов-врачевателей, находилась в стадии развития. Но верно также и то, что в ведический период именно поэты-пророки, или рнши, из опыта своей медитации и понимания взаимодействия высших энергий на основе йогических наблюдений, научились исцелять и сохранять собственные тела и тела других и таким образом расширили и развили медицинскую традицию.

Вторая, классическая стадия развития Аюрведы началась в брахманический период в 800 г. до н. э., достигла своего расцвета в первые столетия нашей эры и продолжилась как непрерывная традиция до мусульманского завоевания Индии в XJII веке.

В течение второго периода Аюрведа стала рациональной и научной медицинской системой, удивительно развитой для своего времени. Некоторые из ее медицинских открытий и методов - пластическая хирургия, например, - стали известны на Западе только тысячелетия спустя.

В начале этого классического периода медицинское учение все еще было полностью устным, но к первому столетию н.э. письменная традиция значительно укрепилась, что нашло свое отражение в кодификации, переработке и дальнейшем развитии огромного корпуса медицинских знаний. К третьему веку появилось письменное свидетельство о «процветании индийской медицины». Отчет одного грека, путешествовавшего по реке Ганг в то время, является отрывком из «Индики»; вот часть из его записей: «[Врачи] знают, как сделать женщин способными к зачатию и какие следует использовать снадобья, чтобы дать рождение мальчикам или девочкам. Обычно они излечивают болезни, применяя подходящую пищу и не используя лекарства. Если они применяют лекарства, то в виде припарок или растираний кожи, потому что другие средства могут привести к нежелательным эффектам¹⁷».

Классическая Аюрведа разделяется на восемь разделов, или «ветвей» медицины:

1. Хирургия (шалья)

2. Лечение расстройств головы и шеи (шалакья)

3. Общая медицина, или терапия (кайячикитша)

4. Психиатрия или душевные заболевания, вызванные демонами (бхута-видья)

5. Педиатрия — детские заболевания, вызванные демонами (каумара -бхутья)

6. Токсикология - медицинские лекарства от ядов (агада)

7. Омолаживание, эликсиры (рашаяна)

8. Возвращение потенции (ваджикарана, буквально,«превращение в жеребца»)

В описаниях этих восьми ветвей преобладает ведический подход, т. е. элемент религиозного, но также присутствует и психосоматический принцип. К нему добавился рациональный, или научный подход, «рациональное применение теорий естествознания для систематизации и истолкования длительных практических наблюдений»¹².

Рациональный взгляд на здоровое и больное тело был описан терминами медицинской теории жизненных сил. Учеными до сих пор не установлены хоть какие-то аналогии между понятиями индийской аюрведической медицины (жизненные силы, или доши) и классическими греческими «гуморами» (флегма, черная желчь и пр.).

Три жизненные силы (доши, буквально: недостатки) — это ветер, желчь и слизь. Они понимаются просто как основные элементы тела, но, как объясняет Хайнрих Циммер, в действительности они «не просто субстанция ветра, желчи и слизи, обнаруживаемая в теле, но три первоначала жизненной энергии»¹⁹.

Любой вид аюрведического лечения сопровождался молитвой. В качестве лечебных средств для восстановления равновесия жизненных сил использовалась пища и травы, подобранные в соответствии с «шестью вкусами», «пятью элементами», «десятью качествами» и т.п. Подчеркивалась значимость профилактической медицины и гигиены, которые включали в себя чистку зубов, массаж и даже вежливость. Диагностика основывалась на опросе и осмотре, но прогноз болезни был неким таинством и делался на основе снов и знамений.

В период наивысшего развития Аюрведы, врачи превосходно владели хирургией, наиболее развитой в то время, и были известны пластическими операциями и удалением катаракты. Историки медицины говорят, что они хорошо владели клинической наукой, распознавали кровохарканье при легочном туберкулезе, знали, что проказа заразна, и составили превосходные описания эпилептических и судорожных расстройств. Отмечают также, что немало внимания они уделяли классификациям (одних заболеваний ротовой полости насчитывалось шестьдесят), преимущественно касавшихся мужского здоровья, и стремились с течением времени включать в свои травяные лекарства все новые и новые компоненты.

Тремя наиболее известными личностями в классической Аюрведе были Сушрута, Чарака и Вагбхата. Сушрута и Чарака написали энциклопедические трактаты по медицине, называемые самхитами. «Чарака Самхита» основана на более ранней и утерянной ныне самхите Агнивеши, ученика Атрейи. Работа Чараки сохранилась до наших дней. Она содержит законченную теорию и учение Аюрведы, обобщая древнюю устную медицинскую традицию в форме уроков. Циммер утверждал, что она «является превосходнейшим [медицинским] документом творческого периода последних столетий до нашей эры, как в отношении обширности содержания, так и состояния, в котором она дошла до наших дней»²⁰.

Другим великим врачом древней аюрведической традиции был Сушрута. Он составил «Сушрута Самхиту»- исчерпывающую работу по хирургии, которая, как уже отмечалось, была высоко развита. И Чарака, и Сушрута жили, по всей видимости, в последние века до нашей эры. Существуют расхождения ученых по вопросу датировки, но довольно уверенно можно сказать, что оба они жили приблизительно между шестым веком до н.э. и вторым веком н.э.²¹ Третьей знаменательной фигурой в класагческой Аюрведе был Вагбхата, и с определенной долей уверенности можно сказать, что он жил в седьмом столетии н.э.

Вагбхата посвящает целую главу свей книги взаимосвязи здоровья и нравственности, призывая к развитию духа бескорыстной любви, дающему основу здоровья. Он призывал лекарей практиковать сострадание Будды и относиться ко всем существам, даже червям и муравьям, как к равным себе.

Некоторые из западных ученых отмечают положительное влияние буддизма на Аюрведу. И действительно, расцвет золотого века Аюрведы совпадает с тем, что принято считать периодом расцвета буддизма в Индии (приблизительно с середины четвертого столетия до н.э. до середины восьмого века н.э.), а также с периодом, когда влияние буддизма распространилось из Индии за ее границы.

Хотя Аюрведу иногда называют медициной индуизма, в течение этого периода она в равной степени стала и медициной буддизма. Как заметил один ученый: «Буддизм, побуждавший к добродетели сострадания и менее связанный, чем индуизм, соображениями обрядовой чистоты, по всей видимости, особенно способствовал изучению медицины... Будда сам интересовался медициной и установил немало правил и предписаний по лечению и уходу за больными монахами»²³.

Будда хорошо знал медицину. Как указывает Циммер, «Будда, излагая свое учение о спасении, смоделировал его так же, как это делали индийские врачи, подходя к задаче врачевания»²⁴.

Врач Аюрведы обучался относиться к больному и болезни в следующей последовательности:

1. Имеется ли заболевание, и если да, то какое?

2. Какова причина заболевания?

3. Имеется ли лекарство для этого заболевания?

4. Если заболевание излечимо, каково подходящее лечение? Мы узнаём эту последовательность в той, которую Будда использовал, излагая суть Дхармы в Четырех Благородных Истинах.

То, что первейшие и центральные наставления Будды связаны с великой традицией индийской медицины столь фундаментальным образом, подтверждает, что сходная терминология в медиицине и в буддизме не просто словесная метафора, но жиз ценно важная часть буддизма. Если в начале буддизм и медицина были так тесно связаны, то неудивительно, что Аюрведа процветала в Индии с возникновением буддизма и с дальнейшим распространением Дхармы была позднее принесена в Тибет.

Будда учил своих монахов необходимым для них медицинским процедурам, если установки «семичленного просветления» (серьезность, устремленность, невозмутимость и т.п.) не приводили к излечению. В медицинском разделе Винайи он отмечал, что некоторые виды пищи, такие как мед и масло, монахам следует принимать как лекарство; и действительно, он предписывал различные овощи, животные и минеральные вещества в качестве лекарств для больных монахов. Тем не менее Будда запрещал применять медицину вне монашеской общины, особенно предупреждал он монахов от зарабатывания на жизнь врачеванием. Правда, среди его мирских последователей врачи все же имелись. Среди них был личный лекарь Будды - Дживака. Совершенство Дживаки как врача и хирурга стало легендой в Индии. Его врачебное мастерство было сопоставимо с его совершенной преданностью Будде, которого он посещал трижды в день. По заявлению самого Будды, Дживака стоял во главе его мирских последователей. Из-за своей выдающейся медицинской одаренности Дживака три раза был публично именован Королем врачей, и поэтому известен как Трижды Коронованный Лекарь.

Влияние нравственного гения Будды на Аюрведу в его время и в последовавшие затем столетия описано индийским писателем Митрой: «Сострадание было источником его нравственности и плодом его нравственного поведения. Под благотворным влиянием буддизма Аюрведа вобрала в себя такие образцы нравственности, как безбрачие, эрудированность, благотворительность, дружелюбие, сострадание, участие и миротворчество²⁵.

С распространением буддизма происходило и распространение Аюрведы. Росло и то влияние, которое буддизм на нее оказывал. Через двести лет после Будды индийский царь Ашока обратился в буддизм и положил начало примечательному мирному и человечному правлению. Среди его указов, свидетельства о которых остаются по сей день в форме каменных колонн, на которых были вырезаны тексты, есть один по медицине. Он касается учреждения больниц для людей и животных и культивирования лечебных растений. Второй каменный указ Ашоки гласит: «Этим [лечебницам] следует оказывать медицинский уход за людьми и животными. Лекарственные травы, полезные человеку или скотине, привозить и выращивать там, где они не растут; равно корни и плоды завозить и выращивать там, где они не росли. Вдоль дорог выкапывать колодцы и сажать деревья в пользование людям и скотам»²⁶.

Больницы Ашоки опередили подобные заведения на Западе на много столетий. При царствовании Ашоки практика Аюрведы процветала и достигала самых удаленных уголков его огромного царства - от Афганистана до Цейлона, вплоть до западных границ греческих царств, где Ашока также построил тысячи монастырей и буддийских храмов.

Другим примером добродетельного буддийского царя, весьма заинтересовавшегося медициной и здоровьем своих подданых, был цейлонский король Буддадаша, живший в четвертом столетии. Он изучал медицину, и даже написал медицинский трактат, повсюду возил с собой медицинские инструменты и лечил своих подданых, включая неприкасаемых и животных. Он назначал и поддерживал местных врачей в деревнях и открывал приюты для калек и слепых.

В Махаяне медицина стала одной из пяти основных предметов, которые монах был обязан изучать и совершенствовать. Таким образом, традиция буддизма Махаяны произвела на свет много великих врачей, внесших существенный вклад в Аюрведу.

Именно в Махаяне ревностное почитание Будды Медицины - Бхайшаджья-гуру, «Владыки Врачевания», - вышло на первый план. По мере распространения буддизма Махаяны по всему Дальнему Востоку, Аюрведа, а с ней и почитание Будды Медицины, стала его главной наукой. Проникновение Махаяны в Китай и Японию и в устроенные по индийскому образцу царства Юго-Восточной Азии благотворно повлияло на здоровье народа. В царстве кхмеров, нынешней Кампучии, больницы под духовным покровительством Будды Медицины были основаны не позднее 1186 г. В Китае, который, конечно, имел свою чудесную медицинскую систему, распространение Махаяны продолжало буддийское влияние «в системе медицинской помощи, включавшей в себя больницы, лепрозорий, а в более крупных монастырях аптеки, которые поддерживались доходом от «полей сострадания». Эта система перестала быть монастырской к середине девятого столетия. Таким образом, китайская медицина получила высочайшие нравственные принципы»*27.

В самой Индии, с развитием Махаяны, Аюрведа приобрела отличительные черты Великой Колесницы. Работы по Аюрведе того периода отчетливо отражают влияние буддизма. В работах Вагбхаты упоминаются буддийские божества, которые могут быть вызваны для врачевания, и утверждается, что проказа может излечиваться молитвой к богине Таре, «Той, Кто Спасает». В Индии до сих пор существует аюрведическое лекарство, носящее имя Тары (Тара Майщура).

Аюрведический текст первого века н.э. под названием «Сукха-вативьюха», в качестве еще одного примера ссылается на Авалокитешвару, бодхисаттву сострадания, в его особом целительном проявлении Симхананды, «Львиноголосового», и наделяет его свойствами победителя всякого заболевания. Опять-таки одно из аюрведических лекарств современной Индии носит его имя.

Пожалуй, ничто лучше не иллюстрирует союз религии и медицины в буддизме и влияние этого союза на Аюрведу, чем тот факт, что величайшие философы-святые Махаяны были также великими врачами, написавшими важные медицинские сочинения. Они внесли значительный вклад в аюрведическую литературу на протяжении ее золотого века.

Первейший среди них - не кто иной, как сам Нагарджуна, основатель критической диалектики Мадхьямики, вероучения и философии пустоты, на которую опираются наставления всей высшей Махаяны и Ваджраяны.

Нагарджуна родился в семье брамина, в Кокосовой Стране (Южной Индии) в I веке н.э. Буддисты верят, что он был воплощением Манджушри, т.е. аспектом мудрости Будды. И действительно, уже ребенком, чему есть письменные подтверждения, он овладел всеми Ведами, включая магию и медицину. После обращения в Буддизм он продолжил свое совершенствование в медицине и написал «Сто Предписаний», а также много других работ, включая «Драгоценное Собрание».

Можно только поражаться бесконечной глубине и кругозору таких людей, как Нагарджуна, - адепт тантризма, философ, поэт, мастер традиционной и алхимической медицины. Медитативная и философская ясность, усиленная состраданием, которую он привнес в изучение медицины, представляет образчик личности, который мы могли бы назвать врач- мудрец. Его жизнь и знания являются и идеалом, и источником «целостной» медицины, продолжавшейся традицией линии Нагарджуны.

Другим последователем, также известным индуистким пандитом, обратившемся в буддизм, был Ашвагхоша²⁸. Выдающиеся качества Ашвагхоши как буддийского философа и поэта сопоставимы с его авторитетом в медицине. Им написаны три очень важные работы по Аюрведе: «Восемь великих ветвей»; «Введение в восемь великих ветвей»; «Собрание сути восьми ветвей», плюс комментарий к последнему. Ученик Ашвагхоши Чандранандана написал комментарий к работам своего учителя, словарь медицинских терминов и немало собственных работ.

Именно Чандранандана записал на санскрите наставления «Чжуд-ши», или «Четырех тантр», и отдал его тибетскому переводчику Вайрочане во время его паломничества в Индию. Из этого можно понять, что исходный текст «Чжуд-ши», ставший впоследствии основополагающим текстом тибетской медицины, является классической Аюрведой, сделавшей шаг вперед благодаря сверхспособностям (сиддхам) индийских буддистов.

Хинаянские традиции созерцания и йоги, развивавшиеся со времени Будды, также способствовали медицинским открытиям. Сочинение IV века «Вишуддхимагга» Будда-гхошы иллюстрирует влияние йогического знания на медицину. Согласно Митре: «Обращаются к сложной анатомии... и описанию десяти особенностей мертвых тел, тридцати двух аспектах тела, включая внутренности. Остеология весьма живо описана в вышеупомянутой работе по индийской йоге, неизвестной пока историкам медицины»²⁹.

Это знание анатомии вероятно возникло из практики осмотра мертвых тел. Оно использовалось как дополнительное средство при размышлении о непостоянстве и взаимозависимом происхождении (если рассмотреть происхождение, к примеру, кости, можно обнаружить двенадцать взаимозависимых звеньев). Кроме того, буддийские монахи часто читали нараспев названия тридцати двух «омерзительных» частей тела, что служило противоядием от яда похоти и привязанности.

Высшая ступень развития Махаяны — буддийская тантра, Ваджраяна, Алмазная колесница. Психофизические духовные упражнения тантрической йоги сохранились в тибетской традиции до сегодняшнего дня. В них человеческое тело рассматривается как микровселенная, повторяющая порядок всей вселенной. Таким образом, само тело становится почитаемым и может быть преобразовано тантрической практикой в Чистую страну Будды. Весьма развитое знание буддизмом Махаяны внешнего порядка вещей получило продолжение в тантрической практике, став познанием священной реальности внутри.

Психофизические практики тантрической йоги нацелены на объединение поляризованных сил вселенной, переживаемых на опыте телом и умом. На фундаменте этого отождествления тела с энергиями мира возникла целая отдельная дисциплина врачевания, названная тантрической медициной.

Древние алхимические традиции Индии процветали одновременно с тантрой. Очевидно, что индийская алхимия имеет отношение и к тантре, и к медицине, так как направлена па преобразование энергии. Суть в том, чтобы трансформировать тело и сделать его «бессмертным», используя различные лечебные и «магические» травы и вещества. Применяются они вместе с мантрами и песнопениями. Благодаря этому элементы тела очищаются и преобразуются в свои энергетические копии.

Самым важным веществом, которое применяется в алхимии, является ртуть. Перед использованием крайне ядовитая ртуть должна быть очищена и «стабилизирована». Преобразование ртути таким образом - одна из основных задач алхимии. Ибо про ртуть говорится, что она подобна уму. Уму, неустойчивому по при -роде, но приведенному к устойчивости, по силам любая задача. Лекарство действует, и «Рашаратнакара», например, описывает его как наиболее могущественное средство в борьбе с любым заболеванием и в усилении жизненной энергии тела. Приготовление ртути образовало ядро этой «сиддха-медицины» - врачебных техник реализованных адептов.

Алхимические формулы тантрической медицины (особенно содержащие ртуть) постоянно используются в тибетской медицинской системе в виде настоев и пилюль-экстрактов, примен емых для укрепления больного, и других медицинских целей. Кроме того, йоги используют эти пилюли питательного экстракта для продления жизни, преодолевая с их помощью потребность в еде.

Тантра подняла значимость тела на неслыханную по тем временам высоту. Тантрическая йога - тайный внутренний союз религии и медицины, сокровенный символический ритуал, посредством которого тело может быть постигнуто на самом высоком уровне. Сараха, сиддх тантрического буддизма и поэт, хорошо известен своей радикальной позицией, направленной против излишней внешней обрядовости, развившейся в буддизме в его время. В приводимых ниже стихах им выражены великолепные внутренние прозрения последователя тантры.

Даже уже в одиннадцатом веке святой аскет и ученый Атиша, в преклонном возрасте направляясь в Тибет из родной Бенгалии, взял с собой свой важный медицинский труд «Сердце жизни». Так, вместе с Махаяной и тантрическим буддизмом, произошла пересадка на тибетскую почву индийской Аюрведы. Буддизм в Индии продолжал пополнять родную медицинскую науку до того момента, пока к тринадцатому столетию полностью не исчез из Индии, и не только его живая традиция, но также и гробницы, храмы, университеты, искусства, науки и культура, его представлявшие. Правда и то, что вторжение мусульман планомерно уничтожило любое напоминание о буддизме, которое только удалось обнаружить. Впрочем, к тому моменту буддизм в Индии после тысячелетнего расцвета в течение пятисот лет уже пребывал в упадке, хотя многое сохранилось, и даже сейчас чувствуется его влияние на индийскую мысль, например, в Йоге и Веданте. Что же до индийской Аюрведы, то она изменилась и пришла в упадок в руках мусульман. Ее традиция прервалась и частично утрачена.

А на снежных нагорьях Тибета - страны, получившей известность под названием Земля искусства врачевания, древняя мудрость целительства выжила.