Николай Александрович Бердяев "Человек и машина»

Николай Александрович Бердяев

"Человек и машина»

«Труд человека заменяется машиной, это есть положительное завоевание, которое должно было бы уничтожить рабство и нищету человека. Но машина совсем не повинуется тому, что требует от нее человек, она диктует свои законы. Человек сказал машине; ты мне нужна для облегчения моей жизни, для увеличения моей силы, машина же ответила человеку: а ты мне не нужен, я без тебя всё буду делать, ты же можешь пропадать».

Опасность машины, по Бердяеву, в том, что она «не только по видимости покоряет человеку природные стихии, но она покоряет и самого человека; она не только в чем-то освобождает, но и по-новому порабощает его».

\134\

Бердяев подробно анализирует, как машина стремится переиначить, перекроить человека. Он отмечает, что машина, прежде всего, губит душу человека. «Власть техники несет с собой ослабление душевности в человеческой жизни, душевного тепла, уюта, лирики, печали, всегда связанной с душой...» «Душа, связанная с органической жизнью, оказалась очень хрупкой, она сжимается от жестоких ударов, которые ей наносит машина, она истекает кровью, и иногда кажется, что она умирает».

Машина корежит и эмоциональную сферу человека, то, что в старину именовали «сердцем».

«Сердце с трудом выносит прикосновение холодного металла, оно не может жить в металлической среде. Для нашей эпохи характерны процессы разрушения сердца как ядра души».

Умерщвляет машина и человеческую плоть. «Система Тейлора, — поясняет Бердяев, — есть крайняя форма рационализации труда, но она превращает человека в усовершенствованную машину. Машина хочет, чтобы человек принял её образ и подобие. Но человек есть образ и подобие Бога и не может стать образом и подобием машины, не перестав существовать».

Не ускользнула от внимания Бердяева и проблема невыносимости скорости перемен в жизни землян, то, о чем так хорошо говорил Олвин Тоффлер. Бердяев пишет: «Человеческая душа не может выдержать той скорости, которой от нес требует современная цивилизация. Это требование имеет тенденцию превратить человека в машину. Процесс этот очень болезненный».

Философская же сторона этого вопроса, по мнению Бердяева, в том, что овладевшая временем техника разрушает ВЕЧНОСТЬ. «В этой бешеной скорости современной цивилизации, в этом бегстве времени ни одно мгновение не остается самоцелью и ни на одном мгновении нельзя остановиться, как на выходящем из времени.»

У человека нет теперь времени для СОЗЕРЦАНИЯ: от него требуют только скорейшего перехода к следующему моменту — времени на вечность не остается!

И только один ДУХ человека («человеческая жизнь не может быть окончательно и без остатка рационализирована, всегда остается иррациональный элемент, всегда остается тайна»), заключает Бердяев, противится диктату, тирании машины, только на его сопротивление возлагает философ надежды в борьбе с машиной.

«Вопрос техники неизбежно делается духовным вопросом, в конце концов, религиозным вопросом. От этого зависит судьба человечества. Чудеса техники, всегда двойственной по своей природе, требуют небывалого

\135\

напряжения духовности, -неизмеримо большего, чем прежние культурные эпохи... И мы стоим перед требованием нового героизма, и внутреннего, и внешнего. Героизм человека, связанный в прошлом с войной, кончается... силы духа требует техника, прежде всего для того, чтобы человек не был ею порабощен и уничтожен. В известном смысле можно сказать, что речь идет о жизни и смерти...»

Иногда представляется такая страшная утопия. Настанет время, когда будут совершенные машины, которыми человек мог бы управлять миром, но человека больше не будет. Машины сами будут действовать в совершенстве и достигать максимальных результатов. Последние люди сами превратятся в машины, но затем и они исчезнут за ненадобностью и невозможностью для них органического дыхания и кровообращения. Фабрики будут про изводить товары с большой быстротой и совершенством. Автомобили и аэропланы будут летать. Через Т. S. F. по всему миру будут звучать музыка и пение, будут воспроизводиться речи прежних людей. Природа будет покорена технике. Новая действительность, созданная техникой, останется в космической жизни. Но человека не будет, не будет органической жизни. Этот страшный кошмар иногда снится...

Николай Александрович Бердяев

Человек создает на Земле новый космос, Вторую природу. И возникает резонный вопрос, — о нем неоднократно упоминал Бердяев, — сможет ли человек, существо биологическое, выжить в этой новой реальности бытия?

«Сначала человек зависел от природы, — пишет Бердяев, — и зависимость эта была растительно-животной. Но вот начинается новая зависимость человека от природы, от новой природы, технически-машинная зависимость. В этом вся мучительность проблемы. Организм человека, психо-физичсский организм его сложился в другом мире и приспособлен был к старой природе. Это было приспособление растите ль но-животное. Но человек совсем ещё не приспособился к той новой действительности, которая раскрывается через технику и машину, он не знает, в состоянии ли будет дышать в новой электрической и радиоактивной (разве не о губительности Атома для всего живого идет тут речь? — Ю. Ч.) атмосфере, в новой холодной, металлической действительности, лишенной животной теплоты. Мы совсем ещё не знаем, насколько разрушительна для человека та атмосфера, которая создается его собственными техническими открытиями и изобретениями. Некоторые врачи говорят, что эта атмосфера опасна и губительна...»

Общие выводы, к которым можно придти, вчитываясь в работы Бердяева, посвященные Машине, таковы: отнюдь не рабом машины (дух человеческий яростно сопротивляется машинизации, машинному рабству) станет Человек, но её соперником, занимающим тот же, что и она, пространст-

\156\

венный и жизненный ареал. И, видимо, уже ближайшее будущее покажет, уживутся ли человек и машина на одной планете. Найдут ли, так сказать, общий язык, общие интересы, смогут ли сговориться или, на худой конец, сторговаться.

И выдержат ли плоть, мозг человека шквал перемен и мертвящее соседство металлов, пластмасс, химикалий, пестицидов, тяжелых ионов и всех других ядовитых шрыгасмых Второй природой отходов.

Обо всем этом пойдет разговор в следующей главе.

\137\

Глава 5. На грани самоубийства

Много лет мне снится один и тот же сон. Огненный вал встает у горизонта и катится к городу. И не задержать его, и не остановить... Он обрушивается на дома и улицы. и в этом огненном смерче погибает всё. А потом вал уходит, остается потрескавшаяся выжженная земля, и лишь один человек - моя дочь Мария бредет куда-то вдаль. Я просыпаюсь и уже до утра не могу сомкнуть глаз. Курю одну сигарету за другой и пью крепкий кофе, пытаясь избавиться от этого ядерного наваждения.

жүктеу/скачать 1.8 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: